Машинка

Достаточно важное решение

(мини-фик)

Возвращающийся домой с очередных съемок всемирно известный актер Вигго Мортенсен чувствовал себя взвинченным до предела. Причин тому было две.

Во-первых, он не был уверен, что довезет эти чертовы черенки. Угораздило же его купить для Шона такой своеобразный подарок! Но что делать, если Шон действительно очень любит розы. В своем старом доме на острове Мэн он вырастил коллекцию потрясающих флористических редкостей – во всяком случае, так уверяли Вигго некоторые его знакомые, разбирающиеся в цветах. Для самого Вигго все розы были на одно лицо и отличались только количеством сердечек и любовных записочек, которые подкладывали к нему в букеты восторженные поклонницы на презентациях.

Но эти розы Вигго понравились. Они были высокие, с крупными желто-оранжевыми цветками, у них были сочные зеленые листья и почти не было шипов. Он купил черенки в крохотном магазинчике, притаившемся у ограды Ботанического сада в Ла-Пасе, где пожилой сморщенный продавец на ломаном английском долго объяснял ему, как сохранить растения живыми, как везти их в самолете, как не погубить в местной жаре и не заморозить дома. Вместе с черенками ему выдали кучу разных справок, свидетельствующих о законности его покупки и разрешающих вывозить эти чертовы розы за границу. И хотя на таможне проблем не возникло, Вигго все равно чувствовал себя беспокойно. Проблема состояла в том, что Вигго возвращался домой почти на сутки раньше намеченного им самим срока. И охлаждающие контейнеры, которые должны были поддерживать необходимую, строго определенную температуру в специальной сумке, просто не успели замерзнуть до нужной кондиции. Так что большую часть дороги нежные растения изрядно перегревались, а Вигго волновался и проклинал все цветы на свете.

Второй причиной для волнения Вигго был Шон Бин. Его Шон. Человек, занявшей в жизни Вигго место, которое не занимал никто и никогда. Человек, который уже год жил вместе с Вигго у него дома, в Лос-Анджелесе. Человек, который во вчерашнем разговоре по телефону так небрежно сказал: «Слушай, Виг, я тут принял одно решение… Не хотел тебе говорить по телефону. Приедешь – обсудим, ладно?» «Какое решение?» – спросил несколько оторопевший Вигго. «Достаточно важное…. Потом расскажу. Мне пора, помнишь, я тебе про встречу с продюсером говорил? Счастливо, скоро увидимся!»

И все. В другое время Вигго и внимания не обратил бы на этот незначительный эпизод. Но почти трехмесячная разлука, жара и усталость, нескончаемые придирки режиссера и тупость коллег по съемкам, одинокие вечера и ночи в маленьком, снятом специально для него, домике сделали свое дело. Вигго начал нервничать. Он перебирал в уме все телефонные разговоры с Шоном, все его бесконечные «я тороплюсь…», «у меня встреча…», «приедешь – поговорим», «я сейчас занят, прости…» и чувствовал, как страшное подозрение закрадывается в его душу. Ну да, Шон никогда не был любителем сентиментальных разговоров по телефону, но почему-то сейчас Вигго особенно остро почувствовал краткость их бесед. В последний день находящийся на грани Вигго уже не мог нормально работать на площадке. Режиссер, глядя на то, как актер в кадре в очередной раз смотрит куда-то за линию горизонта и явно не видит стоящего рядом партнера, решил отказаться от пересъемок некоторых эпизодов. Услышав об этом, Вигго моментально покидал вещи в чемоданы, позвонил в аэропорт, поменял билеты и вылетел в Лос-Анджелес ближайшим рейсом. Шону он звонить не стал.

Сидя в самолете, Вигго предавался все тем же душераздирающим мыслям. «Он принял решение. Какое именно? Скорее всего, он встретил какого-то парня. И, наверное, решил уйти к нему. Сколько времени мы с ним уже вместе, конечно, ему наскучило. У него же до меня не было других мужчин, вот ему и интересно попробовать что-то новое. А может, у него женщина? Нет… Шон и женщина – это ужасно. Хватит с него трех бывших жен. Он сам говорил, что приобрел иммунитет к женщинам на всю оставшуюся жизнь. Значит, у него парень. Наверное, сейчас с ним где-нибудь в баре сидит. После матча по футболу. Мне было всегда так скучно ходить с ним на футбол… Так же, как и ему – таскаться со мной по картинным галереям…. Мы с ним такие разные, и немудрено, что ему все это надоело. Он, наверное, и живет уже у него, а наш дом стоит пустой. Нет, нельзя было соглашаться на эти съемки в Южной Америке. Конечно, мы рассчитывали, что Шон будет приезжать туда, но у него тоже оказались важные проекты. Дела, съемки, а в результате – Шон нашел другого. Наверняка это решение далось ему нелегко, но он захотел уйти к нему. Конечно, со мной ему уже не интересно…» Поняв, что его мысли ходят по кругу, и ничего нового придумать он уже не в состоянии, Вигго попробовал заснуть. Но стоило ему закрыть глаза, как перед мысленным взором вставало видение: Шон, в старых джинсах и зеленой футболке, с взлохмаченными светлыми волосами, сажает в землю черенки оранжевых роз и улыбается. «Господи, как же я не хочу отпускать Шона… Но чем мне удержать его? Нет, все что я могу – это сразу дать ему полную свободу, и пусть он сам скажет, уходит он или нет. Я не заставлю его унижаться и переживать, вымаливая у меня прощение. А розы пусть будут прощальным подарком….»

***

Был уже первый час ночи, когда Вигго наконец оказался на дорожке перед своим домом. Света в окнах не было, и Вигго окончательно уверился, что Шон дома не ночует. Быстро пройдя вдоль темных в ночи лужаек, он вошел в дом, оставил чемоданы в холле и отправился на кухню положить контейнер с черенками в холодильник. В холодильнике лежали кое-какие продукты, но это ни о чем таком не говорило – Шон вполне мог забегать сюда иногда и, возможно, даже и ночевать здесь не один. При мысли о постороннем мужчине, занимающем его половину кровати, Вигго чуть не стошнило. Он прошел в ванну, вымыл лицо и руки и поднялся наверх, на второй этаж. Зачем-то заглянул по дороге в мастерскую, отметил про себя тишину в доме и подивился в очередной раз причудливости узора, который образовывали на стене тени деревьев и полоски жалюзи в свете фонаря. Поняв, наконец, что он просто оттягивает момент захода в спальню, Вигго прошел до конца коридора, открыл дверь и включил свет.

Шон спал на их общей постели, абсолютно один, почему-то лежа по диагонали и обнимая руками его подушку. Резко вырванный из сна, он открыл глаза, прищурился, потом сел на кровати и удивленно уставился на Вигго.

- Черт, Шон, что ты здесь делаешь?

- Сплю… Сколько времени? Я что, проспал и тебя не встретил?

- Нет, я просто приехал раньше. Но почему ты дома?

- А где мне еще быть?

- Я думал ты где-то… - неопределенный кивок в сторону, - с кем-нибудь гуляешь. В баре или на стадионе, или на вечеринке у кого…. Что-то не сложилось?

Шон спустил ноги с кровати. Помолчал. Потом потряс головой, потер глаза, запустил пальцы себе в волосы и снова посмотрел на Вигго.

- Виг, послушай. Я что-то ничего не понимаю. Ты приехал раньше. Ничего мне не сказал и не предупредил. А теперь ты удивляешься тому, что я дома. Так? Наверное, я еще не проснулся и ничего толком не соображаю. Я страшно рад тебя видеть. Но почему у меня такое чувство, что я в чем-то виноват?

Вигго сел на стул у стены, глубоко вздохнул и поправил лежащий на столике журнал.

- Нет, Шон, ты не в чем не виноват. Прости, что разбудил тебя так неожиданно, но теперь уже ничего не поделаешь. Так что послушай меня, пожалуйста, и не перебивай. Я просто не ожидал увидеть тебя дома. Это, конечно, очень мило, но ты вовсе не обязан ночевать здесь, если тебе хочется быть у другого человека. Или вы с ним еще находитесь в той стадии, когда всё ходят вокруг да около, не решаясь наконец подойти друг к другу? Тогда все понятно. Если вы еще не переспали, глупо ожидать, что ты все ночи будешь проводить с ним. Я был, видимо, не прав. В таком случае, твое решение, наверное, касалось только наших с тобой отношений. Конечно, я отпущу тебя безо всяких сцен и скандалов, не волнуйся. У нас с тобой на двоих четыре развода, уж мы-то знаем, как это бывает. Хотя слухи не остановишь, ну да ладно… Мы же понимали, на что шли, когда затевали все это.

- Решение?.. Вигго, послушай, я…

- Не перебивай. Ты знаешь, я сейчас даже рад, что ты предупредил меня заранее по телефону. Когда я услышал, что ты принял довольно важное решение, я сразу понял, о чем ты говоришь. И у меня было два дня на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Все образуется, Шон. Мне, конечно, очень жаль, что ты от меня уходишь, но ты принял решение, и я не буду тебя переубеждать. Это твоя жизнь, и кто я такой, чтобы требовать от тебя чего-то большего, чем ты можешь мне дать.

- Вигго! Я, кажется… Послушай…

- И еще, Шон. Я хотел сказать тебе спасибо за то время, которое ты провел со мной. Ты очень много дал мне, а любовь к тебе очень многому меня научила. И я никогда тебя не забуду, разумеется…

- Вигго!! Я понял…

- Да, вот еще. Ты знаешь, Шон, сейчас мне не хотелось бы встречаться с твоим новым другом, но со временем, когда все уляжется, я надеюсь, что мы с тобой по-прежнему сможем общаться как друзья. Как ты считаешь, Шон?

- Вигго!!! О, Господи! Послушай теперь меня, Вигго! Я наконец понял, о чем ты говоришь! Да я всего лишь принял решение перепахать твои чертовы парадные лужайки и посадить вместо них розы! Я всего лишь хотел тебе сказать, что мне надоело каждый день видеть у нас под окнами так много зеленой травы и ни одного яркого цветка! Ты не будешь против, Виг, а?

**

Уже под утро Вигго Мортенсен, обнимая сладко спящего Шона, в полудреме представлял себе свой дом, окруженный цветущими розовыми кустами, и думал: «Как здорово, что Шон принял такое важное решение…. Как замечательно, что я довез эти чертовы черенки… Как хорошо, что я наконец дома... »