Kendra

Яснее ясного

ЧАСТЬ 2

- УУУУ-МАТЬ-ТВОЮЮЮ-УУУУ!!!...

- АХ ТЫ Б**ДЬ!

Незамысловатые ругательства громом разносились по дому, в котором жили Орландо Блум, Элайджа Вуд, Шон Бин и Вигго Мортенсен - жили без какой-либо видимой причины, а исключительно по прихоти автора.

В темной гостиной сидел худенький паренек и, не отрываясь, смотрел на экран компьютера.

- Это кто тут "худенький паренек"? - возмутился было Элайджа. - А, ну я, наверное. Боже, как меня достало быть худеньким пареньком. Я давно потолстел!

Он тяжело вздохнул и снова мрачно уставился на экран.

- Нет, ты только посмотри. Ты только посмотри, - морщась от отвращения, бормотал он. Но даже морщась от отвращения, оставался по сути своей озорным и невинным существом.

- Помолчи, а? Как вы меня все задолбали! То я худенький, то озорной, то невинный!

На экране появилась очередная страничка фотографий, и с каждой новой картинкой глаза Элайджи открывались все шире и шире. Они раскрывались, расползались по лицу, и вот уже закрыли нос, потом рот... В общем, нос и рот у Элайджи теперь не видно. Вот как широко открываются у него глаза.

- Нет, ты глянь на него! Увивается за Лаймом Нисоном! Прямо танцует возле него! Бо-оже! - стонал малютка. - Тут еще и еще фотографии! Я понятия не имел...

Беспорядочно щелкала мышка, на экране появлялись все новые и новые картинки, одна другой пикантней...

- Ах ты, потаскун! Кобель проклятый! Развратник! Беспринципный человечишка! Моральный урод! - если бы глаза Элайджи не закрыли его нос, мы бы увидели, как трепещут от гнева тоненькие ноздри.

Впрочем, экранное изображение вполне оправдывало столь красочные выражения. Итак, что мы видим: Орландо гладит пони, нежничает с котятами, играется с собачками. Орландо обнимает Эрика Бану, тискает Хит Ледгера, переглядывается с Брэдом Питтом, воркует с Колин Фареллом. Орландо прыгает на Джонни Деппа, стягивает куртку с Джереми Айронса, лапает Гэрри Шандлинга, гладит по головке Фару Фассета, развлекает Питера О'Тула, разминает плечи Хью Джекману..

Занимается арм-реслингом с Чаком Норисом...

С Чаком Норисом??!!

- Ну все! Это была последняя капля! Подонок! Мразь! Сволочь! Мерзавец! - заорал Элайджа экранному изображению. Он даже пару раз дернул себя за взъерошенные волосенки. Да, пару раз, не больше, - а чего вы ждали от худенького взъерошенного мальчишки, к тому же невинного?

- ХВАТИТ меня так называть! Я давно не невинный, - пробормотал он и тяжело вздохнул. - Похоже, когда Орландо давали фамилию, одну букву перепутали... Он не Блум, а Блуд. Натуральный Блуд.

И тут, как по заказу, в двери повернулся ключ, и в комнату вошел ужасно красивый, равно как и ужасно одетый молодой человек. В руках он нес пакет из магазина натуральных продуктов. Элайджа развернулся на стуле и уставился на вошедшего: громадные глаза метали огнедышащие молнии. Молнии без промаха били в цель.

- Эй! Больно! - поморщился Орландо. - С чего у нас снова молнии? Что опять не так? Блин, ну глянь, ты прожег мою старенькую нейлоновую куртку в пеструю мелкую клеточку! А куда подевались твои нос и рот?

- Все на месте, все нормально... Да как ты смеешь спрашивать, ты!!! Мерзкий, падший, мелкоклеточный... борец на руках! - рявкнул Элайджа.

- О чем ты говоришь, Лайдж, ради всего святого? - спросил стройный, как тополек, великолепно загоревший молодой человек, наделенный к тому же роскошной шевелюрой и длинными шелковистыми ресницами. Тут взгляд его упал на экран компьютера, и от неожиданности Орландо подпрыгнул:

- Кто это?!!... Какой красавчик... И кудри как смоль. И самые прелестные в мире губы. И громадные глаза, такие восхитительно карие! Я таких карих глаз никогда в жизни не видел. И нежная кожа цвета топленого молока... Слышь, а кто это?? Как бы мне с ним познакомиться???

- Орландо, дебил, это же ТЫ! Хватит пялиться на свое отражение, смотри на картинки! Они у тебя прямо перед носом!!!

- Ааа, на картинки... - длинные шелковистые ресницы затрепетали. Внимательно разглядев сцену борьбы на руках, Орландо нервно засмеялся.

- Лайдж, ты шутишь! Это же и дураку ясно, что сделано в "Фотошопе". Посмотри на мою грудь. Это не моя грудь! МОИ соски размером с тарелку. На моем соске курица может яйца высиживать. Ну ты что, забыл? Забыл, как мы тогда...

- Орли!!! Хватит мне заливать про куриц с яйцами! Отвечай немедленно: ты мне изменяешь? И если ты изменяешь мне с этим долбаным "Уокером, Техасским Рейнджером", клянусь, я лично зарезервирую для тебя специальный последний круг ада!

- Я тебе НЕ ИЗМЕНЯЮ! Если я лапаю, тискаю, нежничаю, целуюсь, кувыркаюсь, обнимаюсь, борюсь на руках с каждым первым встречным, это ничего не значит!

Тут глаза Орландо затуманились, будто он вспомнил что-то давно забытое, но приятное:

- Хотя была одна цыпочка с Мальты... да... Или не с Мальты...

Элайджа жалобно застонал, из неестественно громадных глаз хлынули слезы. Их было так много, что можно было бы запросто полить поле. И еще из маленького носика потекли сопли. Но ими мы ничего поливать не будем. Почему, спросите вы? - исключительно потому, что это негигиенично. Фу, вы как могли о таком подумать?!! Лучше вообще не думайте!!!

- Уууууууу... ууууууу.... уууууу-ууууу-уууууууууу, - худенькие плечики сотрясались от рыданий. - Ты бросаешь меня ради мальтийской курицы! Ууууууу-ууууу!

Орландо подошел к нему и приобнял за худенькие трясущиеся плечики.

- Лайдж, - тихо сказал он. - Я думал, мы навсегда покончили с твоими дурацкими мультяшными рыданиями. Помнишь, к нам приходил специальный человек? Учил тебя, как надо рыдать? Если помнишь, мы ему заплатили немаленькую денежку.

- Ты ЗАСТАВИЛ меня брать эти уроки, - хныкал Элайджа, вытирая нос рукавом. - Когда я так рыдал, я был самым счастливым на земле чело-ооуу-ууууу-уууууу-уууууу!

- Ну, хватит, хватит. ХВАТИТ! - Орландо заткнул свои прекрасные уши. Даже ушные раковины у него выглядели величественно и благородно. Хотя прямо сейчас вы не можете на них полюбоваться: он их закрыл руками, когда затыкал уши. - Хватит рыдать, ты не у Диснея работаешь!!! Это ужас какой-то!

- УУУ! УУУ! - выкрикнул Элайджа прямо ему в лицо. Хлюпая носом, он встал и добрел до кухонного стола, где Орли бросил свой пакет. Он порылся в нем, потом с разочарованным видом высыпал содержимое наружу. Морская капуста? Хлебцы с растительными добавками? Так, не содержат клетчатки, не содержат того, не содержат сего.... Хлеб без хлеба.

- Ну из чего еще можно сделать хлеб, если не из хлеба? А сыр? Разве сыр можно сделать без молока или без сливок? - наморщив носик, риторически вопросил Элайджа.

- Запросто, - ответил Орландо. - Берут прессованный растительный белок, добавляют загуститель...

- БЕЕЕ, - с отвращением протянул Элайджа. - Я не хочу есть еду, которую прессовали и загущали. НЕНАВИЖУ тебя! И твои хлебцы тоже ненавижу! Ууууу-ууууууу-уууууууу! - дурным голосом заголосил он, и ему было совершенно наплевать на напрасно потраченные деньги.

Орландо протянулся было к Элайдже, но тщедушное существо враз отпрыгнуло в сторону:

- Я тебе не "существо" и НЕ СМЕЙ МЕНЯ ДАЖЕ ПАЛЬЦЕМ КАСАТЬСЯ, ИЗМЕННИК!

~ ~ ~

Шон Бин кончил (я хотела сказать - "закончил"! Почему вы всё так превратно понимаете!!!) копаться в реанимированной им грядке и пошел обратно в дом. Все было распахано, увлажнено и засунуто в те дыры, куда требовалось. И сам Шон теперь просто сверкал от пота. Ручейки соленой влаги текли по загорелому лбу и невероятно привлекательным крыльям носа. Раздевшись и стянув с себя тесные (девочки, увы, не такие тесные, как нам бы хотелось!) черные шортики, он ступил под душ. Вода каскадом падала на светлую шевелюру, ласкала загорелые и крепкие, будто из бетона, мускулы. Крайне осторожно Шон намылил шампунем золотистую копну волос пониже живота - сегодня они должны сверкать чистотой и пахнуть ромашкой. Потому что сегодня у Шона есть цель. И на этот раз - никаких "нет" и "я не могу"! СЕГОДНЯ Мортенсен не отвертится! Сегодня или никогда.

Верткий, как белка, датчанин постоянно он него ускользал.

- И вечно одно и тоже объяснение, - бормотал Шон. - "Ой, Шон, я сейчас не могу, видишь, я яростно строчу в своем потрепанном блокноте." "Ой, Шон, я же только что взялся за поздравительные открытки". "Ой, Шон, я бы с радостью, но сегодня объявили грандиозную распродажу ярко-розовых маркеров. И еще там будет презентация нового цвета - сиреневого!!!" "Ой, Шон, я бы с удовольствием, но появилась новая марка сиреневых маркеров, я обязательно должен их купить и попробовать."

Шон злился все больше и больше, и чем больше он свирепел, тем удачней ему удавалось передразнивать американский акцент Вигго:

- Ой, ну ла-адно, Шон, ты же ви-идишь, я за-анят?! - на манер Вигго он сильно тянул гласные. - Я пишу благода-арственные откры-ытки. А эти сире-еневые маркеры оказа-ались таки-ими кла-а-а-ассными! С ними та-ак удобно выража-ать благода-арность!

Кипящий от праведного гнева Шон с трудом попал в рукава своего махрового халата.

- Гребаные сиреневые карандаши!!! - рычал он, яростно обвязываясь пояском от халата. Взбешенный и сексуально-отвергнутый Бин являл собой зрелище пугающее. Горячее и заводящее как всегда, но все же пугающее.

- Посмотриииии, Шо-он, они же сирееееееневые!!! - пищал он тоненьким голоском, прыгая и кружась по спальне, как страстная и слегка перекормленная балерина. - Они такиииие Ааасооообенные!

- Ааасоообенные! Ааасоообенные! Ааасоообенные! - визгливо выкрикивал он.

Полностью захваченный прыжками, пируэтами и злобным передразниванием, Шон даже не заметил, когда в дверном проеме появился истомленный заботами человек. Прислонившись к дверному косяку и засунув руки в карманы там стоял ничуть не испуганный сим ужасающим зрелищем Вигго.

- У-гу. Так вот, значит, что ты думаешь обо мне и о моих сиреневых маркерах, да, Шон? - воркующим голоском поинтересовался Вигго. Его обворожительно-сексуальная нижняя губа обиженно задрожала. - Я не удивлюсь, если то же самое ты думаешь о моих звездочки... да, да, о тех самых, которые я купил на распродаже по восхитительно низкой цене 49 центов за дюжину.

Шон растерянно смотрел на Вигго и неудержимо краснел: румянец стыда окрасил в багровый цвет его великолепно очерченный подбородок и золотистые щечки (вы о каких щечках сейчас подумали, извращенки?).

- Эээ, Виг... Слушай, ты все не так понял. Я тебе все сейчас объясню....

- Я ВСЕ понял. Ты исполнен отвращения к серебряным блесткам, - оборвал его Вигго. - Не надо скрывать, Шон! Ведь и ЗОЛОТЫЕ БЛЕСТКИ тебе тоже не нравятся!

Последние слова Вигго выкрикнул. Трясясь от гнева, напряженный, как струна, он уселся на кровать. Он просто источал злость и обиду. Искреннюю обиду человека, чьи канцелярские товары только что были преданы насмешкам и поруганию.

Обеспокоенный Шон быстро подошел к нему, даже не заметив, что поясок у него на халате развязался и упал. Ну и правильно, что упал. Все равно Шон затянул его слишком туго. Самое время избавляться от поясов.

- Виг? - успокаивающе проворковал он. - Ты же знаешь, я вовсе ничего такого не думаю.

Его большие, мужественные, но так чувственно очерченные руки ласково гладили Вигго по спине.

- Я просто немного... расстроился. Потому что ты для меня - Ааасоообеннный, в смысле, ОСОБЕННЫЙ, дружище. Мне очень хочется узнать тебя поближе. Немного поближе...

Губы Шона почти коснулись уха Вигго, дыхание ласкало, а голос шелковисто мурлыкал:

- Ты не против?

- Агммм, - Вигго закрыл глаза и протяжно выдохнул. Напряжение покидало его... и сразу же возникло в других частях тела.

- Куда уж ближе, Шон. Я и так чувствую, что твои волосы пахнут ромашкой. Причем вовсе не на голове.

- Давай я сделаю тебе массаж, - промурчал Шон, нежно разворачивая Вигго спиной к себе. - Я знаю, ты боишься, чтобы наша дружба не лопнула, как мыльный пузырь... Но, Вигго, еще немного - и лопну я, а не...

- Шон, секс приносит в дружеские отношения совершенно иную энергетику. Он может не просто нарушить соотношение сил, он может....

- Тшш, - Шон приложил палец к губам Вигго и вернулся к прерванным ласкам. - Мы не разрушим нашу дружбу, Виг, мы только сделаем ее крепче.

- Боже! То же самое, слово в слово, я говорил своей подружке! Мы тогда учились в девятом классе! - меньше всего Шон ожидал от Вигго ТАКОЙ реакции. - Да! Как сейчас помню. Я еще взял у отца машину - на случай, если мы все-таки... ну, ты понимаешь. Слушай, но ведь тогда я был совсем сосунком, несмышленышем. Я просто действовал, повинуясь инстинктам. Но теперь-то, Шон, я взрослый человек и отлично знаю, что каждое наше действие есть результат...

- Я же просил тебя помолчать, - терпение у Шона заканчивалось.

- Вот!!! И я ей говорил то же самое! Слово в слово! Боже, Шон, неужели ты готов уподобиться слюнявым подросткам только чтобы залезть ко мне в штаны? Неужели так должны себя вести два взрослых зрелых человека? Природа заложила в нашем теле столько...

- Жидкости?

- Шон, между прочим, жидкость, о которой ты так иронично говоришь, и которая содержится в нашем теле, имеет сакральное значение. И если я говорю "природа заложила", я не имею в виду ничего приземленного. Между прочим, во многих религиях считается, что жизненная энергия человека содержится в жидкостях его тела. Если выпустить их наружу, непременно освободится могучий поток…

- Спермы?! - ухмыльнулся Шон, его большая, мужественная, но такая чувственная рука гладила Вигго по внутренней стороне бедра.

- Ээээ… Вот… О чем это я? А, да… сакральное… жизненная энерия... а-га… - похоже, у Вигго появились проблемы с нижней челюстью. В обычной ситуации это бы его здорово обеспокоило, потому что до сих пор нижняя челюсть его ни разу не подводила. Впрочем, Шона переживания Вигго волновали меньше всего: он пребывал в экстазе.

- Шон!….. мммм-между прочим-мммммм…… принц Сиддхартха, более известный как Будда, однажды сказал… мммм…

- Что желание от души потрахаться - это абсолютно естественное и здоровое желание?

Веки Вигго опустились, изо рта вырвался чуть слышный вздох.

- Мммммм-ммммммм-ммммм-мммм, нннн-нет, о плотской любви он говорил… мм… говорил…

Бедра его невольно приподнялись и двинулись навстречу не прекращающей своих странствий руке Шона. Светловолосый красавец улыбнулся и нежно, но крепко сжал ладонью восставшее хозяйство Вигго.

- И что же он говорил, Виг?

- Мммммммммммммммм… кто?

~ ~ ~

От несправедливой обиды и возмущения оливковая кожа Орландо позеленела. Побурела, как скисший майонез. Если майонез долго постоит без холодильника, то станет именно такого цвета. Нездорового. Неизящного.

Орландо рывком развернул Элайджу к себе.

- Я же тебе сказал - не хочу марать руки об изменника! - выкрикнул Элайджа, молотя кулачками в грудь Орландо.

- Ты по мне стучишь, Лайдж. Кулаками. Или это не считается?

Решительно сжав губы, Орландо твердой рукой подтолкнул Элайджу к постели - прямо на льняные египетские простыни ручной работы.

- Только осторожно, там у меня льняные египетские простыни ручной работы, - предупредил Орландо. - Не тискай их в кулаках. Простыни тебе ничего плохого не сделали.

- На фиг мне сдались твои простыни, Орли. Если начитался дрянных однотипных фанфиков - так сразу и скажи! И это еще неизвестно, кто тут специалист по "кулачному" делу!

- Ладно, ладно, хватит на сегодня. Давай забудем про эти "арм-реслинговые" сплетни. Забудем раз и навсегда. Даю тебе честное слово, что мой великий и могучий эльфийский член никогда не посещал ни один талан, кроме твоего. И, технически говоря, твой он тоже не до конца посетил. Все из-за мерзкого сюжета, который ну никак не дает нам оказаться в коечке и слиться в экстазе. Но сегодня... сегодня…

Ненасытные губы Орландо накинулись на шею Элайджи. Орли был как изголодавшийся доберман, которого выпустили из клетки и показали здоровенный сочный кусок парной телятины. Ну, насчет "здоровенный" в данном случае можно поспорить… Но ведь никто не спорит, что сочный? Тогда так - " маленький, но сочный кусочек парной телятины". Хотя, в принципе, если собака голодная, ей без разницы, какого размера кусок мяса.

От нетерпения и возбуждения Элайджа запричитал:

- Ну-же-ну-же-ну-боже-ну...

Орландо остолбенел:

- Что ты только что сделал?

- Запричитал. Ты что, глухой? Давай дальше!

- Запричитал?… А что это значит? - озадаченно поинтересовался Орландо.

- Это значит, что я просто умираю от нетерпения! Поэтому я и запричитал. От переполняющих меня чувств. Ну, ДАВАЙ!

- Нет, подожди. Что-то тут не то. Я пойду проверю, - Орландо изящно нахмурил брови. Со своей раздражающей вечно бурлящей энергией он спрыгнул с кровати, повернувшись попой к безмерно разочарованной физиономии хоббита. Нет, не в том смысле, конечно, что у него только физиономия была разочарованной. В конце концов не физиономия ожидала активных действий со стороны Орландо, а место, которое находится сзади и чуть ниже талии. Впрочем, все, что происходит (или не происходит) у хоббитов сзади и чуть ниже талии, отражается на их физиономии. Так что, в принципе, я все правильно написала - "повернувшись попой к безмерно разочарованной физиономии хоббита".

Орландо запрыгнул обратно, вооруженный толстенной книгой, ужасно похожей на словарь.

- Господи Боже мой, - простонал Элайджа, схватившись за голову.

- Ммммммм. Та-ак, "читать"… Произносить вслух или про себя. Излагать устно перед аудиторией... - Орландо задумался. - Какой еще аудиторией?

- Орландо, не "читать", а "причитать"! Ну ты и тупой…

- А, да! Конечно, при-чи-тать. Вот, нашел: "Громко плакать, стенать по покойнику". ГОСПОДИ, ЛАЙДЖ! Я пытаюсь затащить тебя в койку, а ты плачешь и стенаешь по покойнику?!

- Ох, дубина, я плачу и стенаю по тому, что ты лазишь по словарям, а не тащить меня в койку! Ну, давай, начнем заново!

- Лайдж, - Орландо стремительно бледнел, не обращая на слова Элайджи абсолютно никакого внимания. - Ты пытался мне намекнуть, что ты…. некрофил?!

- Ты что, совсем ОХРЕНЕЛ?

Но Орландо его уже не слушал. Он попятился назад:

- Боже, Лайдж… Я ведь и знать не знал... И давно ты так? И все это время мы с тобой работали бок о бок, дружили и даже безуспешно пытались затащить друг друга в постель?! Единственное, что нас останавливало - мерзкие повороты сюжета... А сколько мы с тобой съели прессованного растительного белка... И все это время, все это время ты думал только о покойниках. Ты мечтал, как будешь вытягивать их из могил и лапать потными грязными ручонками... А, может, ты даже украдкой совершал набеги в морг? В полночь взламывал дверь, плотоядно усмехался и...

- ОРЛИ! - заорал Элайджа. - Я в жизни не слышал такого бреда!!! Ты меня сейчас доведешь! Доведешь!

Орландо попятился еще дальше, Элайджа сделал то же самое. Не каждый на такое способен - попятиться, сидя на кровати. Но Элайджа смог.

- Боже, ты такой проворный, - восхитился Орландо. - Но это ничего не меняет. Я не могу связать жизнь с некрофилом, даже если он тысячу раз проворный. Я не могу делить с ним растительный белок. И не только белок, всю еду! Боже, как представлю, куда ты лазил этими руками…

- Я просто чуточку попричитал… - жалобно пробормотал Элайджа. - Господь свидетель, я никогда в жизни больше не буду причитать. Уууууу.. Уууууу… Ууууууууууууу-ууууууууууууууу…

Он тихонечко уукал. На то, чтобы уукать сильнее, у него не оставалось силенок.

- Я ни разу в жизни ничего не делал украдкой, Орландо Блум, - хлюпал он. - Уж ты бы мог и знать. Если бы я вправду был некро… некро… некрофиликом, я бы этим гордился. Я бы ходил по улицам и размахивал нашим радужным некрофильным стягом.

- Элайджа, - раздраженно буркнул Орландо, - радужный "стяг" - это флаг геев.

- Нууу… Я уверен, что у некрофиликов есть свой флаг, - всхлипнул Элайджа. - Может, он… я не знаю… может, он серый. Уууууууу-уууууууу… Ууууууууууууууу…. Все люди заслуживают, чтобы у них был флаг! Все до единого!

- Ладно, ладно, - сказал Орландо. - Не хнычь. Пойдем-ка, прошвырнемся по городу, развеемся немножко. Надо отсюда выбраться хоть на часок. Воздухом подышать, а не могильными испарениями…

- ОРЛИ!

- Извини, вырвалось.

~ ~ ~

- И вот наконец…. И вот наконец… - рычал Шон. - Наконец-то я доберусь до этой сладкой... НУ, ДАВАЙ ЖЕ!

Трясущимися от вожделения руками он пытался расстегнуть молнию на виггиных джинсах. Руки тряслись, будто сделанные из желе. Свихнувшееся от страсти желе. Вот это был бы ужас! Прикиньте, что могло бы натворить свихнувшееся от страсти желе?

- Я так долго этого ждал... - от предвкушения у Шона аж слюни потекли. - Выпил океан гребаного матэ... Выслушал столько ерунды про "то-как-это-все-записано-там-на-небесах"... И вот... И вот наконец...

Покрасневший Вигго оттолкивал руки Шона. И упорно делал вид, будто вовсе не возбужден.

- Слушай, ты чего такой красный? И почему ты упорно делаешь вид, будто вовсе не возбужден? - спросил Шон, тяжело дыша (вы видели, КАК он это делает? Это ЗАВОДИТ!!!). - Ты что, не хочешь меня, Виг?

- Я хочу!... ПРОСТО Я НЕ ТАКАЯ!

Потрясенный услышанным, Шон моментально бросил свою возню с молнией и уставился на Вигго:

- ЧТО ты сказал?

- Что слышал. Это же все знают! В каждом мужчине есть немного женщины. И в каждой женщине есть немного мужчины. И когда я говорю, что "я не такая", я просто пытаюсь выразить свою женскую сторону. Это нормально и очень полезно, все мужчины должны так делать. И ты тут не исключение, Шон! Когда в последний раз ты покупал милую скатёрку на обеденный стол? Или занавесочки с оборочками? А когда в последний раз позволял себе разориться на парикмахерскую? побаловать новыми чулками? Бог дал людям двойственную душу, этого не надо стесняться. Наш пол - это просто случайное...

- Ладно. Ладно. Я все понял, - уныло признал Шон. Он потер виски, бормоча себе под нос: "Черт, откуда он узнал про чулки?..."

И тут, к величайшему и безмерному ликованию Шона, джинсы Вигго волшебным образом испарились. (И не надо делать такие глаза! Это же СЛЭШ!) Правда, сам Вигго этого пока не заметил. Он все еще пытался объяснить природу нашей двойственности и рассуждал о том, как чудесно все, что задумано создателем.

- Человек - это чудо, это венец творения. И мужчина. И женщина внутри мужчины. И мужчина внутри женщины, которая внутри мужчины. И женщина внутри мужчины внутри женщины внутри мужчины. Это я, конечно, не о сексуальной стороне вещей. Я говорю исключительно о философском значении. Знаешь, очень плохо, что в нашей культуре преобладают сексуальные трактовки. А почему нам бы просто...

- ВИГГО! - Шон помахал перед лицом Вигго ладонью. - Друг, вернись. Умоляю. Я уже не знаю, что у меня больше раскалывается - голова или яйца. Кстати, ты хотя бы заметил, что уже голенький? И знаешь, что это означает?

Симпатичное лицо Шона просияло надеждой:

- Что это ДОЛЖНО случиться! Это судьба! Ты же веришь, что в жизни все взаимосвязано? Ты же всегда говорил, что ничто не происходит с нами просто так, без причины? Ну, Виг, ведь правда? Правда?

Он умоляюще смотрел на Вигго, - как собачка, выпрашивающая честно заработанную косточку. Длинноногую, голубоглазую косточку, с таким протяжно-сексуальным выговором...

Вигго оглядел свое стройное, крепкое, на удивление волосатое тело и пожал плечами. На самом деле, он не очень-то и удивился, когда обнаружил себя волшебным образом раздетым.

- Шон, понимаешь… Я бы с удовольствием, но... Видишь ли, я девственник, - торжественно провозгласил он.

- Девственник нашелся! - фыркнул Шон. - Хватит мне лапшу на уши вешать! Если верить тому, что я о тебе читал, в виртуальном пространстве тебя насилуют, делают фистинг и по всякому пользуют уже много-много лет! А на днях я вообще прочитал, что ты овладел Орландо прямо в больничной палате. Он там подыхал от злостной кишечной бактерии, а ты вытащил капельницу, отшвырнул калоприемник и...

- Шон, - нетерпеливо прервал его Вигго. - Это же фанфики. ВЫДУМКА. А я тебе толкую о реальной жизни. Я почти никому этого не говорил, но....

Он помолчал, опустив глаза к полу, и наконец признался:

- У меня ни разу в жизни не было сексуальных сношений.

- Вигго, - Шон закатил глаза. - Может, напомнить, что у тебя есть СЫН?

- Шон, - Вигго пустился в объяснения. - Это был ПРОШЛЫЙ я. Ты что, ничего не слышал про клеточное обновление? Каждые три месяца наши тела полностью обновляются, все старые клетки целиком заменяются новыми. Поэтому мы каждые три месяца становимся совершенно другими людьми. Последние три месяца у меня не было сексуальных сношений, поэтому я тебе говорю абсолютную правду: я, какой я есть сейчас, никогда не занимался сексом! Понимаешь, все мы меняемся, развиваемся... Это удивительный непрерывный процесс омоложения....

- Омоложения, говоришь? Сейчас устроим тебе омоложение, - Шон ястребом кинулся на Вигго и присосался к его губам. Язык Шона был как таран, бьющий в стену Хельмовой Пади. Или, может, как троянский конь в "Трое"? В общем, как любая здоровенная тяжеленная штука, которой в фильмах высаживают узкие воротца. Лично я думаю, что таран больше подходит. Сравнить язык со гигантской деревянной лошадью, битком набитой людьми, - это, знаете ли, извращенцем надо быть.

Изголодавшиеся губы Шона накинулись на горло Вигго, будто давно не кормленный золотистый ретривер из Шеффилда. Вигго тихонько запричитал. Шон замер:

- Вигго, кончай стенать по покойникам.

- Шон, я никогда в жизни не стал бы стенать по покойникам! А знаешь, почему? Потому что мертвые на самом деле вовсе не мертвые! Они просто лишены физических тел. На самом деле, мертвые в каком-то смысле более живые, чем мы. Смерть - это иллюзия, и мертвые - они ближе, чем мы думаем, их отделяет от нас лишь тончайшая завеса…

- Ну хватит, хватит, Виг… Я не хочу выслушивать диссертацию о загробном мире, я просто ХОЧУ ПОТРАХАТЬСЯ. Помолчи пять минут и..

- И еще, - прервал его Вигго. - САМОЕ КЛАССНОЕ начинается именно тогда, когда ты умер. Ты же можешь лететь, куда захочешь! А что это значит? - Шон, ты можешь шпионить за всеми!!! Влетать в дома и смотреть, чем там занимаются люди! Прикинь, какие возможности!!! И ведь никто даже не узнает, что ты у него в доме. И ЕЩЕ! Ты можешь проходить сквозь стены. Шон, ты только представь себе! Ты можешь прочитать все сценарии в мире, пока их еще НИКТО не читал. Единственное, что тебе надо будет сделать - это…

- Вигго, какой смысл читать сценарии, если ты уже умер?

- А, ну да.

И снова большие, мужественные, но чувственные руки Шона начали путешествовать по груди Вигго, а язык его уже проник в манящие влажные глубины, когда...

- И еще! - Вигго вырвался с явственно слышным "чмоком". - Ты можешь побывать везде, где захочешь! В любом месте Земного шара. И даже в космосе! Прикинь, ты можешь полететь к другим галактикам, туда, куда унесут тебя крылья воображения. Очень может быть, что души людей продолжают жить на других планетах…

- Вигго, ради Бога, ты и так с другой планеты. И если ты сей же момент не заткнешься, я тебя отшлепаю по попе.

- Шон, - хихикнул Вигго. - Ну ты даешь! Ты же прекрасно знаешь, как я ненавижу насилие. Блин, да я самый миролюбивый парень на планете. Я даже в фильмах стараюсь не делать ничего плохого. В принципе, я...

Внезапно раздался звонкий шлепок - это большая, мужественная, но чувственная ладонь Шона пришла в контакт с виггиным мягким местом.

- ОЙ! - вырвалось у пораженного до глубины души Вигго. - Шон, как ты мог?! Извини, но я не могу здесь больше оставаться. Я ухожу. Дай мне мои джинсы, пожалуйста. Я не...

Шлеп! Это Шон с ухмылкой отвесил другу еще один игривый шлепок.

- Шон, я пацифист! Я голосовал за Надера! Я за вторичную переработку отходов! Я выбрасываю стекло и пластик в разные мусорные контейнеры! Я еще в колледже прочитал "Чайку по имени Джонатан Ливингстон"! Однажды я даже плел макраме! То, во что ты меня втягиваешь, категорически противоречит моим взглядам на мир! Так, быстро дай мне джинсы, и я... ОЙ! - выдохнул Вигго, когда в цель попал еще один шлепок. Он посмотрел на Шона...

- Что, как-то сразу забыл про свой пацифизм? Захотелось чего-то покрепче, да?

- Даааа... - застонал Вигго. - Да. Да.

~ ~ ~

- Может, ты сядешь за руль, Лайдж? Почему я все время веду машину? Я устал.

- Орли, ты же прекрасно знаешь, что я слишком мал, чтобы садиться за руль.

- Ты о чем говоришь, парень? Тебе двадцать три года! - возмутился Орландо. - Двадцать три ведь, я не ошибся? Блин, только не говори, что меня угораздило связаться с некрофилом-малолеткой.

- Я не некрофил, ты, урод!!! Да, по возрасту я могу вести машину, но... В общем, у меня ноги до педалей не достают.

- А чего ты раньше молчал, Лайдж??? Между нами не должно быть секретов, ладно? За исключением одного - моих отношений с Лаймом Нисоном. И твоей некрофилии. Слава Богу, Лайм Нисон не покойник... а то бы ты и с ним обжимался.

- Мы где едем? - Элайджа высунулся в окно. - Так, где же мы есть... Пальмы вокруг. Но прямо по курсу - Парламент. А Биг Бен стоит на бульваре Сансет! У меня кукушка улетела или что?

- Лайдж, запомни: мы живем в странном гибриде Лос-Анджелеса и Лондона, - заявил Орландо. - Понял? На то воля автора. Привыкай. Считай, что это... Лосондон!

- Лосондон. Ну, ла-адно... - пробормотал Элайджа, всматриваясь в странные виды за окном.

- Я надеюсь, Лосондон тебе понравится, - ни капельки не озадаченный возникшим из ниоткуда гибридом Лондона и Лос-Анджелеса, весело продолжал Орли. - Глянь, как тут здорово! Глянь! Машины едут одновременно по обеим сторонам дороги - и по левой, и по правой!..

- БББ*ДЬ! - выругался он, чудом разминувшись с несущимся прямо на них двухэтажным автобусом. - Йяхуу! Вот это да! Ты видел, мы же чуть не врезались?! Класс!!! Вот это класс!!! - Орландо просто светился он счастья. - Признаюсь, как на духу, - обожаю Лосондон!!! Тут адреналин так и играет!

Элайджа вжался в сиденье, обеими руками вцепившись в ремни безопасности. Не похоже, чтобы ему очень нравился Лосондон.

- Сейчас доедем до Тауэра, остановимся, и я пойду покупать третий сидюк, - сказал Орландо.

- Да уж давно пора, - пробурчал Лайдж. - Только не "Крид". НЕ "КРИД"! Блин, как тут все-таки похоже на Англию....

- А я тебе о чем твержу весь день?! Это Англия и есть. Отчасти. Кстати, знаешь, я чего-то проголодался. Прессованные растительные белки надолго в тебе не задерживаются. Как я ни обожаю хлебцы, но ими одними сыт не будешь. Что, может тогда остановимся и перекусим? Глянь, глянь туда! Там казнили Анну Болейн.

ЙЙЙЙЖЖЖЖЙЙЙЙ! Орландо еле вывернулся из-под колес встречного джипа.

- Боже, обожаю этот город! Я имею в виду - гибрид. Гибрид Лондона и Лос-Анджелеса.

Они зашли в кафешку, оборудованную в стиле 50-х. Пока их обслуживала страшненькая официантка, одетая как Мерилин Монро, Элайджа пялился на мрачный Тауэр. Аппетиту это зрелище явно не способствовало.

- Орли? - испуганно спросил он. - Это здесь пытали и убивали людей? Много людей?

- Уммм, умму, - в ответ Орландо только замахал руками, потому что рот у него был битком набит вегетарианским гамбургером. - Америкашки вечно удивляются: как, неужели веками тут пытали, четвертовали, отрубали головы? А что такого-то? В смысле - ну, в жизни все бывает, ничего не поделаешь. Работа такая была у людей.

Орландо закинул пару ломтиков картошки в рот и продолжил болтать:

- Некоторых разрывали на половинки за ноги. Еще отрубали головы. Тупыми топорами: палач рубил-рубил, рубил-рубил... Еще был способ: растягивали на...

- ИК! - Элайджа резко позеленел. Кожа его теперь чем-то напоминала глаза Шон; не так сверкала, конечно, да и оттенок был ближе к болотному.

- Орли?... - прошептал он дрожащим голоском. - Может, пойдем? Мне страшно.

- Бооооже, Лайдж. Конечно, пойдем, - Орландо сочувственно потрепал его по голове. Внезапно Элайджа осознал, что он вовсе не против того, чтобы его называли худеньким, озорным, невинным созданием. Лучше так, чем казнить, четвертовать и разбрасывать четвертинки по городу для устрашения жителей. В ТЫЩУ РАЗ ЛУЧШЕ!

Когда они приехали в солнечную часть Лосондона (в другой половине дождь лил как из ведра), Элайджа уже немного пришел в себя и успокоился.

- Глянь! - пихнул он Орландо. - Парни катаются по Темзе на серфах. Блин, клаааасс! Знаешь, я понемногу привыкаю к этому городу. Скоро совсем привыкну.

- Эй, ребята, - крикнул Лайдж серфингистам, - смотрите, как бы вас в канализацию не засосало!

- Слушай, а аэропорт здесь какой? - он снова пихнул Орландо. - ЛАКС или Хитроу?

- Какой-какой... Лаксроу! - Орландо пожал плечами. - Гибрид двух самых благословенных аэропортов на земле. Рай для путешественников. Говорят, если человек туда зашел, то уже никто и никогда его на земле не увидит. Так и мотается вечно в небе.

- Это, наверное, и есть тот круг ада, о котором я тебе говорил. Самый последний из всех последних - для тех, кто борется на руках с Чаком Норисом, - из вредности припомнил Элайджа. - Так. Мы три раза проехали по Даунинг-Стрит. Шесть раз смотрели на Букингемские павильоны и Дворец Парамаунт. На Трафальгарской площади к нам приставали мексиканцы. Мы даже видели в Гайд-Парке дешевых шлюх, которые кормят там уточек. Так куда мы все едем и едем?

- Мы ищем сюжет.

- Чего его искать? Вот он, твой сюжет: ты увиваешься за Лаймом Нисоном и борешься на руках с Уокером, Техасским Рейнджером. Я ненавижу твои блядские замашки и твои хлебцы заодно. Я причитаю, поэтому я некрофилик. Шона так достали виггины сиреневые маркеры, что он кружится по комнате как большая, волосатая, но невыносимо сексуальная фея. А Вигго все никак не заткнется, чтобы Шон мог его трахнуть, потому что он "не такая". Поэтому Вигго и получил по попе, хотя и любит макраме. А мы с тобой в Лосондоне едим бургеры и обсуждаем пытки и лишение гражданских прав. Боже, что тут непонятного? Орли, я на тебя удивляюсь. Типичнейший из сюжетов! Это тебе не ядерные ракеты изобретать.

Обдумывая сказанное, Орландо элегантно хмурил брови. Потом он резко крутанул руль, объезжая вынырнувший из ниоткуда грузовик.

- Да, ты, пожалуй, прав, Лайдж. Все очень просто. Самый зауряднейший сюжет.

- Итак, - продолжил Элайджа, - Вигго вдруг исчез....

~ ~ ~

Вигго вдруг исчез! Просто исчез и все тут. По воле автора буквально растворился в воздухе.

Ничего не понимая, Шон озирался по сторонам.

Как большой почитатель Шекспира, он был морально готов к такому странному повороту событий. Хотя, почему странному... Как раз для этого фика ничего странного не произошло. По сути, это был банальнейший поворот событий. Но Шон все равно расстроился, как дитя. Не в том смысле "как дитя", что разревелся, просто спокойно расстроился, как нормальный взрослый человек. Хотя и как дитя немного тоже.

Вигго исчез. Пропал. И остались от него только раздельные мусорные контейнеры для стекла и для пластика. Образно выражаясь.

Шон внимательно осмотрел комнату. Глаза его уже не сверкали, как обычно: они потемнели, потускнели и по цвету стали похожи на мордашку страдающего от тяжкого похмелья Орландо. И все потому, что Шон расстроился. Ну что он сделал не так? Что?

Вдруг взгляд глаз цвета хаки упал на кровать; там, на подушке, лежал какой-то конверт. Большие, мужественные, но чувственно очерченные руки Шона трепетали, доставая из конверта листочек бумаги...

- Надо же, радужные канцтовары в действии, - фыркнул Шон. Но потом невольно вздохнул - на письме он обнаружил несколько черных звездочек. "Ну-ну. Красные я видел, золотые, голубые, серебряные и зеленые - тоже видел, а вот черных пока не доводилось", - подумал про себя Шон. А о чем еще ему прикажете думать?

- Черные звездочки. Плохая примета.

"Дорогой Шон. Наверное, ты уже понял по этим черным звездочкам, как низко я пал. Меня поглотили бездонные пучины порока. Порока или парока? А, какая разница. Я всегда старался стоять на мелководье, максимум - по колено. Но сейчас пучины захлестнули меня с головой, я весь вымок, и из носа уже течет. И я только что выковырял оттуда большую козюльку порока. Вот до чего ты меня довел, Шон. Никогда еще мой нос так не страдал. Всего тебе хорошего, с любовью, Вигго".

И внезапно Вигго появился вновь. Просто так - чтобы сделать нам приятное.

И вот он стоит перед Шоном весь дрожащий и ужасно смущенный. Жаль, что он совсем не похож на своего Фрэнка в "Бегущем индейце" - Фрэнк был еще и голеньким, побритым, да к тому же мокрым.

Глаза Шона стали цвета фейхоа (почему фейхоа? А потому что я их обожаю!) и в упор рассматривали это жалкое, достойное сочувствия зрелище. Потому что Вигго вдобавок заламывал руки как кающаяся Мария Магдалина. Как Глен как-ее-там-зовут из "Фатального влечения". Но, в отличие от Глен, Вигго не носил под сердцем дитя Шона. (Ладно, ладно, она тоже носила под сердцем дитя не Шона, а Майкла Дугласа. Но намек-то всем понятен?)

- Вигго, что ты с собой сделал? - вырвалось у звезды фильма "Женское пособие по измене" (кстати, единственный светлый лучик в этой пародии на кино). Он взял руки Вигго в свои и начал их рассматривать. На каждом запястье он нашел по крохотной царапинке - такой крохотной, что невооруженным глазом было не разглядеть. Но так как глаза Шона уже давно приравнены к смертельному оружию, он их все-таки разглядел.

- Шон, я был в ужасе от того, что позволил тебе увлечь себя в царство порока и насилия... Я не мог так дальше жить. А это клеточное обновление - его никогда не дождешься, когда оно действительно нужно! Я не мог ждать целых три месяца, пока целиком перерожусь и забуду об этом... об этой... о том ужасном непацифистском действе, в которое ты меня втянул... Я подумал и...

- Это все из-за пары шлепков? - удивился Шон. И усмехнулся. - Вигго, что там было порочного, мы же просто чуть-чуть...

Не обращая на его слова ни малейшего внимания, Вигго в отчаянии продолжал:

- Я решил сделать листом бумаги порезы на каждом запястье... Это был бы самый медленный и самый мучительный способ умереть! Я твердо решил истечь кровью до смерти! Хотя на это и потребуется ужасно много времени, это все-таки не так долго, как ждать долбанное клеточное перерождение!!! И еще... Я не хочу жить, ковыряя в носу козюльки порока!!! - на последнем слове Вигго по-девчачьи взвизгнул.

"Наверное, это женщина, которая у него внутри", - решил Шон. Он смотрел на Вигго, не в силах вымолвить ни слова. Похоже, дар речи навсегда оставил его. Единственные слова, которые приходили на ум - это "иди ты на фиг".

- Шон, - из глаз Вигго в три ручья хлынули слезы. - Эти порезы тааааааак боля-ааааааат!!! И... и... я не хочу по-правдееееее умира-аааааааааать! Даже если я смогу проходить сквозь стены, подсматривать за людьми и читать сценарии... Потому что... Потому что...

Он судорожно вдохнул и выпалил:

- Я ЕЩЕ НЕ ГОТОООООВ ПОСЕТИТЬ ДРУГИЕ ГАЛЛААААКТИКИ!!!

- Ну, ну, дурачок... никто тебя не заставляет посещать никакие галактики. Я здесь и никуда тебя с Земли не отпущу.

Шагнув ближе, Шон прижал к себе рыдающего в три ручья, не особо общительного блондина с ямочкой на подбородке.

- Пожалуйста, Шон, - пробормотал грустный датский (ой, это же о Гамлете!)... в общем, пробормотал Вигго, вцепившись ему в рубашку. - Пожалуйста, шагни ко мне ближе, прижми к себе - рыдающего в три ручья, не особо общительного блондина с ямочкой на подбородке!

- Я так и сделал, мой хороший, - тихонько приговаривал Шон, успокаивающе покачивая туда-сюда 45-летнего разведенного полу-датчанина.

- И, умоляю, приговаривай что-нибудь тихонько! - всхлипнул Вигго. - И, пожалуйста, успокаивающе покачивай меня туда-сюда... и никогда, никогда не забывай, что мне 45 лет и я в разводе. Ну и полу-датчанин, конечно.

- Никогда не забуду, - пообещал Шон, нежно поглаживая почему-то неровно постриженные волосы Вигго; он отвел прядку от его лица и заглянул в заплаканные глаза англо-испано-франкоязычного полу-американца, чуть не умершего от крошечных порезов на запястьях.

- Ну все, все, хватит плакать, - тихонько прошептал этот чертовски сексуальный красавчик. - Все будет хорошо. Я больше пальцем не трону твою попку, если только она не попадется мне под руку в момент страсти. И пока мы тут с тобой болтаем, твои клетки обновляются изо всех сил... Скоро ты будешь совсем новый ты, и не будешь иметь ни малейшего понятия о том, что значит получить по по-... ОЙ! Извини, вырвалось.

- Шон! - Вигго задрожал, еще крепче прижавшись к чертовски сексуально... ой, это только что было!.. В общем, прислонившись к плечу Шона. - Не смей напоминать, как ты вверг меня в пучину порока и насилия! Не знаю, смогу ли я теперь когда-нибудь сплести макраме!

- Извини, малыш, забудь. Думай о том, что три месяца пролетят незаметно и ты станешь новым Вигго. Ты не будешь больше клеить черные звездочки, даже если их и продают в магазине канцтоваров. Эти смертельные порезы рано или поздно заживут, и все забудется. И тебе больше не придется думать, как летать в воздухе, подглядывать за людьми и читать чужие сценарии. И ничто на свете не сможет поколебать твои взгляды на жизнь. И не беспокойся о своем носике - тебе не придется выцарапывать оттуда козюльки порока, потому что со мной твой нос в полной безопасности. Я буду его любить и лелеять. И ты сплетешь сотню макраме. И еще, Вигго...

Шон помолчал, вглядываясь в измученные глаза бывшего супруга панк-певицы Иксен.

- Никто и никогда не заставит тебя посещать другие галактики... По крайней мере, пока ты живой. Но и потом - только если ты сам захочешь.

- Ох, Шон, ты не поверишь, но никто и никогда не говорил мне таких слов, - сквозь слезы улыбнулся ему Вигго. - Боже, я всю жизнь мечтал их услышать!

~ ~ ~

- Громадное спасибо, что посвятил меня в хитросплетения сюжета, - сказал Орландо. - Хотя я все еще сомневаюсь, что ЭТО вообще можно назвать сюжетом. В сюжете же должна наступить кульминация? И где она? В этом фике кто-нибудь когда-нибудь с кем-нибудь переспит?

- Никто и никогда, - грустно помотал головой Элайджа. - Понимаешь, тут важен процесс, а не результат. Вот когда Сэм и Диана наконец переспали друг с другом в "Да здравствует", все у них пошло наперекосяк. И в "Лунном свете" та же история.

- Сэм и Диана не играли в "Лунном свете", - снова элегантно нахмурился Орландо. Он постоянно элегантно хмурил брови и никак не мог остановиться. И еще постоянно пялился на себя в зеркало заднего вида, размышляя: "Боже мой, когда я хмурюсь, мои брови так элегантно выгибаются! Надо почаще их хмурить".

- Ты и так постоянно их выгибаешь, болван! Меня уже тошнит от твоих элегантно нахмуренных бровей. Если они у тебя такие элегантные, это еще не повод постоянно их хмурить.

- Ладно, не буду, но Сэм и Диана все равно не играли в "Лунном свете"!

- Орли, я НЕ ГОВОРИЛ, что Сэм и Диана ИГРАЛИ в "Лунном свете". В "Лунном свете" играли совсем другие люди. Они сейчас уже старые. Я понятия не имею, кто там играл, потому что я тогда только родился. Это же были 80-е годы!

- Я тоже совсем не помню 80-е. Слушай, а если мы оба не помним 80-е, почему мы постоянно о них говорим?

- Орли, - вздохнул Элайджа. - Это все ОНА, наш автор. Сам подумай, сколько лет этой кошёлке, если она помнит, что там происходило в 80-х. Это мы из-за нее мучаемся, сами мы ни в чем не виноваты. Она уже запытала нас этими 80-ми, и все потому, что в глубине души она нам с тобой завидует. Ведь мы такие молодые и не помним 80-е, а она - помнит. Потому и не дает нам потрахаться. Из-за ее 80-х у нас скоро яйца усохнут.

- Но это же нечестно, - нахмурился Орландо...

- ХВАТИТ! Хватит хмуриться! Ты уже отхмурился на неделю вперед!

- И это говорит человек, который стенает по покойникам? И вообще неизвестно что с ними вытворяет? И даже хочет носить некрофильский СТЯГ...

- Орландо, СЕЙЧАС ЖЕ ОСТАНОВИ МАШИНУ! Я иду домой! И мне плевать, что я еще слишком мал и мне нельзя одному выходить на улицу. Останови машину немедленно! Ты меня заколебал своей некрофилией. Зато я НИКОГДА в жизни не стал бы увиваться за Лаймом Нисоном. Я уж лучше буду обжиматься с покойником, чем....

- ВОТ!!! ВОТ!!! - Орландо в ужасе отшатнулся. - Так я угадал??! Боже, я не ошибался!!! Выметайся из машины немедленно! Вали домой! И мне плевать, что ты еще маленький, чтобы гулять одному. Вали отсюда, некрофилик чертов!

- Пошел на х** вместе со своими дурацкими прессованными хлебцами!!! Жду не дождусь, когда ты ими подавишься!!!

Орли резко свернул к обочине, не замечая несущихся прямо на него машин. Адреналиновые прелести Лосондона уже не радовали его. Они для него теперь и выеденного яйца не стоили. (Кто-нибудь знает, что означает это дурацкое выражение? Откуда оно вообще взялось?)

Элайджа пулей вылетел из машины. Даже если бы у него и было бы сейчас выеденное яйцо, он все равно не продал бы его Орландо. Он любил птичек и не стал бы никому продавать выеденные яйца, даже бы если они кому-нибудь чего-нибудь и стоили. Зачем заставлять страдать ни в чем не повинные яйца? Это пошло, негуманно и не достойно порядочного человека.

- А я - порядочный человек, - бормотал он себе под нос, закутываясь поплотнее в куртку и не обращая внимания на промозглую погоду и пронизывающий ветер (впрочем, на другой стороне улицы было тепло и солнечно). - Может, я и стенаю по покойникам, но я не некрофилик, и я никому не буду продавать выеденные яйца. Я только посмотрю, как кормят уточек подзаборные шлюхи. Даже если ты подзаборная шлюха, у тебя все равно есть право покормить уточек.

~ ~ ~

- Даже если ты подзаборная шлюха, у тебя есть право покормить уточек, - пробормотал Шон. Они с Вигго крепко спали, измучившись от бесконечного философствования Вигго и не менее бесконечных, хотя не столь красноречивых попыток Шона добраться до сладкой датской задницы.

- Шон, Шон, - Вигго потряс его за плечо. Слова "подзаборная шлюха" вырвали его из объятий Морфея. - Ты говорил во сне. Что-то про шлюх, которые кормят уточек. Я не спорю, они имеют полное право кормить уточек. А почему нет? Почему вообще возникла эта проблема? Шлюхи тоже люди. Они имеют полное и неотъемлемое право на простые радости жизни, в том числе и на кормление понравившихся им...

- Вигго, я тебя сейчас сам накормлю. Большим вкусным членом. Если ты сей же момент не заткнешься, - заворчал Шон.

- Ты так мило ворчишь. Но если у меня и есть некоторая склонность к философским размышлениям, это вовсе не означает, что ты имеешь право совать мне в рот свой большой член. Может, он у тебя и вкусный, не спорю. Шон, пусть это будет тебе уроком. Еще Иммануил Кант заметил, что...

- Господи, - враз потускневшие глаза Шона наполнились слезами разочарования. - Не судьба мне потрахаться! И все из-за дебильных 80-х!!! ДЕБИЛЬНЫХ 80-х!!

Он внезапно замолчал.

- Погоди-ка. Она и нас хочет довести своими 80-ми. Ну за что? За что она нас так ненавидит?

- Шон, негативное отношение этой мадам к 80-м и впрямь поистине безгранично. И оно распространяется на всех, кто попадается ей под руку. Это как цунами. Цунами ведь все равно, кого смывать в океан? Стихия, Шон. Это несправедливо, конечно, но еще Ницше писал....

- ХХХХХРРРРР! - Это Шон придавил Вигго подушкой. Невероятно, но даже из-под нее Вигго продолжил свою бесконечную проповедь:

- Бу-бу-бу-бу Ницше бу-бу-бу-бу Сократ бу-бу-бу-бу болван Сартр бу-бу-бу-бу-бу экзистенциализм и яйца выеденного не стоит... бу-бу-бу...

Все. Из глаз Шона хлынули слезы. Справедливости в мире не существовало.

- ДОЛБАННЫЕ 80-е!!! - рыдал он. - НЕНАВИЖУ 80-е!!! НЕНАВИЖУ ваш "Лунный свет"!!! Меня-то за что так мучить? За что? ЗА ЧТО? УУУУУУУУУУУУ! УУУУУУУУ! УУУУУУУУ!

~ ~ ~

- Ууууууу-уууууууууу-уууу, - чуть слышно скулил Элайджа, наблюдая, как шлюхи кормят уточек в полумраке бесшумно спускающихся на Гайд-Парк сумерек. Это было трогательное зрелище. Зрелище, пробирающее до глубины души.

Почему-то одна шлюха показалась ему особенной, не похожей на других. Элайджа не сводил с нее глаз, и слезы текли по его пухлым розовым щекам. На шлюхе был коротенький топик, едва прикрывавший крохотные грудки. Совсем детские шортики обтягивали плоскую шлюшью задницу. Волосы цвета яичницы-болтушки (но не цвета выеденного яйца!) казались давно не мытыми. Тощее шлюшье тельце покрывали выцветшие, ужасного качества татуировки. Но вся она светилась каким-то неземным светом... Шлюха держала в тощей ручонке кусочки хлеба и приговаривала:

- Цыпа-цыпа-цыпа. Цыпа-цыпа-цыпа. Ну-ка, быстро все сюда, тупые утки.

Потом она хватала утку за горло и начинала заталкивать хлеб ей в горло, приговаривая:

- Нравится? Скажи, что нравится?!

Господи Иисусе, она была прекрасна! Элайджа уукал и уукал себе потихонечку. В сердце его пробудились самые светлые чувства, и с миром в душе он побрел домой. Как-то разом позабылись незаслуженные подозрения в некрофилии. Если мужчина не может забыть незаслуженные подозрения в некрофилии, разве он может называть себя мужчиной?

- А я мужчина. Пускай говорят, что хотят. У меня есть все, что должно быть у мужчины, всё! И мне, черт их всех побери, абсолютно без разницы, кто и что там говорит. Пусть я худенький мальчишка, невинное создание, озорное существо - пусть! Пусть мне нельзя водить машину и гулять одному, особенно когда сумерки бесшумно опускаются на Гайд Парк. Я мужчина, и я попрошу эту подзаборную шлюху проводить меня домой. С ней меня никто не тронет. Она вся светится неземным светом...

~ ~ ~

Сумерки бесшумно опустились (разве когда-то они опускались с шумом?) уже час назад.

Вигго сидел за столом перед потрепанным, покусанным собакой блокнотом. "Бог мой, я богатенькая супер-звезда. Я что, не могу купить нормальный блокнот? - вопрошал он сам себя. - Я что, не могу так же яростно корябать в кожаном, с золотым тиснением блокноте?"

Но на самом деле он думал не о блокноте. Он думал только о том, как ему отблагодарить весь мир. Что неизбежно вовлекало горы открыток, звездочек, блесток и свежеприобретенных ярко-сиреневых маркеров.

- Я должен исполнить свой долг и отправить открытки всем тем людям, кто хоть раз обо мне слышал. И тем, кто еще только услышит. Я пока не достиг той стадии просветления, чтобы узнать, кто они, но я точно знаю, что они есть. Знаю. Очень скоро я раздобуду их имена и адреса, и все они получат супер-открытки с серебряными и золотыми блестками. И со звездочками. Но сейчас мне надо написать одному очень важному для меня человеку. Он чертовски сексуальный, сложен как Аполлон, у него светло-русые волосы, и он спас меня от ужасной мучительной смерти.

Вигго нахмурил брови, но как-то не особо элегантно. Только Орландо удается трюк с элегантным хмурением бровей.

"Дорогой Шон.

Большое тебе спасибо, что ты так очаровательно слушал мои бесконечные философствования. Спасибо, что спас меня от долгой мучительной смерти, вызванной крошечными порезами на запястьях, - смерти такой долгой и мучительной, что я умер бы от скуки в ее ожидании. Спасибо, что пробудил во мне воспоминания о девятом классе, мне было очень приятно. Спасибо, что познакомил меня с царством зла и насилия; как и все на свете, это было очень познавательно и полезно. Ты многому меня научил, Шон. Теперь я точно знаю, что и как мне делать, чтобы ты и дальше мучился от воздержания. Мы оба с тобой многому научились. Ведь жизнь - это один большой урок. Позже ты еще скажешь мне спасибо. Я тоже еще скажу себе спасибо. Прямо сейчас и скажу. Потому что я уже усвоил этот великий жизненный урок, а ты - еще нет. Ты отстаешь от меня. Но ты не виноват. Кто ты есть по сути? - простой парень из Йоркшира. Ты, конечно, стараешься изо всех сил, растешь над собой, но все равно тебе никогда не стать таким утонченным и одухотворенным, как я. Да, нас таких немного осталось... Но дело даже не в этом. На свете не бывает...

- Черт, место заканчивается, - Вигго перешел на малюсенькие буковки, но места все равно не хватало. - Мне нужны открытки нормального размера. Почему они у них всегда такие маленькие?!! Они что, не понимают, что иногда людям нужно очень многое сказать? Надо дать телеграмму моему конгрессмену. МНЕ. НУЖНЫ. ОТКРЫТКИ. НОРМАЛЬНОГО. РАЗМЕРА.

Он стукнул кулаком по столу, и облачко блесток и звездочек воспарило в воздух...

... и именно в этот момент распахнулась входная дверь, прервав Вигго на самом интересном месте. Да, да, вы не ошиблись, в этом фике всё всегда происходит прямо в прихожей. Она же и спальня, и гостиная, и кухня. Там стоят компьютеры, там пишут за столом и т.д. и т.п. А что, очень удобно! Вот сейчас Элайджа ворвался прямо в прихожую, где сидел Вигго, прервав его на самом интересном месте. Если бы Вигго писал за столом где-нибудь в другой комнате, это было бы уже не то. Не так эффектно. И хватит придираться к мелочам, просто читайте! Читайте, я сказала!

- Пока, утенок! - сияющий от счастья Элайджа выглянул наружу и помахал на прощанье рукой подзаборной шлюхе, которая, по всей видимости, довела его до дома. Вигго заметил, что она тоже помахала ему в ответ.

- Подзаборные шлюхи ТОЖЕ ЛЮДИ, - пробормотал Вигго. - Они имеют полное и неотъемлемое право кормить уточек. Кто может усомниться в этом праве?

Элайджа улыбнулся:

- Вигго, подзаборные шлюхи не просто люди, а иногда и ОЧЕНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ. Она довела меня до дома, чтобы со мной ничего не случилось. И еще она просто светится неземным светом... Пусть Орландо борется на руках с Чаком Норисом - на здоровье! Мне без разницы. Я в любой момент могу позвать подзаборную шлюху, которая кормит уточек.

- По-моему, я еще ни разу не встречал такого бессмысленного набора слов в одном абзаце. Но даже этим меня не удивить. Ничто не в силах удивить человека, который знает, что случайностей не существует.

Вигго закусил губу и задумался. Потом он взял новую открытку и продолжил писать свое послание Шону.

"Так вот, Шон, случайностей не существует. Судьбой предопределено, что мы с тобой будем длить наше существование вместе. Если ты, конечно, захочешь. А ты захочешь, Шон. Куда ты денешься. Потому что я люблю тебя, Шон. И через три месяца, когда мои клетки полностью обновятся, когда появлюсь новый Я, я все равно буду тебя любить, даже больше, чем сейчас. Потому что именно ты спас меня из глубин порока и отчаяния. И мой нос ты тоже спас. Никто и никогда..."

Вигго всхлипнул, глаза его затуманились от слез.

- Шон, никто и никогда не обещал любить и беречь мой нос. Все меня за-за-забыли... И мой нос то-то-тоже... Уууу... Я так тебе благодарен..... Ууу-ууу! Уууу-ууу!

- Господи Боже мой, - Орландо закатил глаза. Естественно, все это время он тоже был в комнате. Это же СЛЭШ! - Элайджа, ну ладно, ты ревешь - от тебя я другого и не ожидал. Если рыдает Вигго - что ж делать, переживу, потому что у него внутри женщина, а ей это простительно. Но если зарыдает Шон... Если крепкой здоровый мужик с нормальной мужской склонностью к футболу начнет уукать..... Это глубоко ненормально. Это отвратительно. Омерзительно.

- Знаешь, приятель, я буду рыдать и уукать, когда захочу и сколько захочу, - Шон возник из ниоткуда (не забыли? СЛЭШ!) и хлопнул Орландо по плечу. Орландо отреагировал немедленно и неадекватно.

- ЧЕРТ, ты такой сильный, - выдохнул он. - После тощеньких и невинных всегда тянет на крепких и здоровых....

Взгляд Элайджи заставил Орли поежиться. Шлюшье неземное сияние померкло, громадные глаза вновь грозились поглотить нос и рот, хотя нос и рот твердо решили любой ценой удерживать занятые позиции.

- Послушай меня, - торжественно начал Элайджа. - Я прощаю тебе, что ты называл меня стенающим некрофиликом. Согласись, это не шутка - простить такое. Не каждый тебе такое простит. И я не держу на тебя зла за то, что ты целый день мотал меня по гребанному Лосондону. Чертов город меня напугал до полусмерти. Я прощаю тебе, что ты меня бросил по дороге домой, ведь именно поэтому я пережил самое удивительное и трогательное событие в своей жизни - я встретил подзаборную шлюху...

Он мечтательно уставился в пространство.

- Она была прекрасна. Тощее видение, насильно кормившее уточек. Ни одна не ушла голодной. И она просто сияла неземным светом, - счастливо вздохнул он.

- Че-го? - брови Орли начали хмуриться, но не элегантно, а просто как будто он чего-то не понимал.

- А, не обращай внимания, - Элайджа подошел к Орландо и обхватил ладонями его невероятно прекрасное лицо, которое на этот раз было цвета свежайшего оливкового майонеза. Свежайшего. - Все у нас будут хорошо. До тех пор, пока ты не купишь альбом "Крид".

- Нууу... "Крид" не куплю. Они выгнали солиста, так что уж "Крид" теперь точно называться не будут. Наверное, "Кри". А может, еще как. Разве Кри - это не индейское имя?

- Самое настоящее американское, - мечтательно ответил Элайджа. - Я думал, поедатели хлебцев в таких вещах разбираются.

Он нагнул Орландо к себе и впился в его губы так, как отважный маленький терьер впивается в ногу почтальона.

Между тем большие, мужественные, но такие чувственные руки Шона трепетали, забирая у Вигго четыре конверта с открытками. К счастью для Шона, Вигго их пронумеровал. Шон открывал их один за другим и читал, и его зеленые глаза, ко всеобщему облегчению, снова начали сиять. Потому что глаза Шона Бина созданы, чтобы сиять. На одном предложении он чуть не захлебнулся подступившими к горлу слезами, но был так счастлив, что этого даже не заметил.

- Вигго, - ясные глаза наполнились слезами и теперь сияли так, что без темных очков на них больно было смотреть. - Вигго, мне так приятно. Я понятия не имел, что творится у тебя в душе. Нет, я, конечно, знал про эту философскую хрень, потому что я ее уже слышал. И не раз. Я только ее от тебя и слышал. А еще этот ужасный матэ...

Он потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания, и глаза его снова прояснились.

- Вигго, это было чудесно. Великолепно. Придется, правда, купить лупу, чтобы прочитать эти вот крохотные буковки в конце каждой открытки, но ради ТАКОГО мне не жалко потратиться даже на микроскоп. И еще... тут и золотые, и серебряные блестки. А еще красные, и голубые, и зеленые звездочки.

- И больше никаких черных звездочек, заметил? - Вигго широко улыбнулся.

- Виг, - тут их глаза встретились, потому что в слэше ОНИ ВСЕГДА ВСТРЕЧАЮТСЯ. - Виг, я окружу твой нос заботой и вниманием. Честное слово. Честное-честное. И я просто счастлив, что смог устроить тебе это маленькое путешествие в глубины порока, а потом освободить тебя оттуда. Я безмерно счастлив, что спас тебя от долгой скучной смерти. Никто не должен умирать от долгой скучной смерти. Все мы заслужили, чтобы умереть весело и со вкусом. И я жду не дождусь, когда закончится твое клеточное обновление. Потому что тогда... может, после него ты уже не будешь девственником?

- Я решил посвятить все свое свободное время занятиям макраме, - задумался Вигго, - но думаю, ты как-нибудь втиснешься в мой график. Хммммм... втиснешься. Я не имел в виду буквальный смысл этого слова, хотя... что на уме, то.... мммммммммфф!

Шон бросился на Виго в своем фирменном таранном стиле... В перерыве между поцелуями изо рта Вигго вырывались мольбы:

- Тарань меня, Шон! Тарань! Будь моим Троянским конем! Будь любым здоровым предметом, которым обычно молотят в дверки киношных крепостей!

- Может, это ЗНАК и теперь мы наконец покончим на фиг с 80-ми? - с надеждой спросил Элайджа. - Глянь, какие пошли недетские ласки... МОЖЕТ МЫ НАКОНЕЦ-ТО ПОТРАХАЕМСЯ?

Орландо уныло покачал головой:

- Не в этой части, малыш. В этой и так всего было с избытком: и хлебцы, и некрофилия, и обжимания с Лаймом Нисоном - тебе этого мало? И еще кое-что - не будем об этом вспоминать. То, из-за чего ты посулил мне отдельный круг ада, а? Ты же его уже зарезервировал?

Темно-карие глаза Орландо не отрываясь смотрели в ярко-синие глаза Элайджи. Только не пытайтесь смешать эти два цвета. Просто не пытайтесь и все.

- Я все простил. Я такой счастливый, аж самому не верится. И вообще, узнать, что тебя считают некрофилом - это так миииило! Это же ЗЛОВЕЩЕ! Ведь никто и не подозревал, что во мне может быть что-то зловещее. А оно есть. Тьма коснулась моего сердца... Ха-ха! ШУЧУ! - Элайджа разом забыл, что он мужчина, и начал скакать, как малое неразумное дитё. У Орландо внутри аж все скрутило от желания.

- Терпеть! До следующей части! Надеюсь, что до следующей... - измученно вздохнул он. Как бы и впрямь яйца не усохли за ненадобностью. И все из-за 80-х. Как несправедлив мир! - Подожди-ка, Лайдж, а что это ты говорил про подзаборных...

- Не беспокойся! - ответил Элайджа, прыгая как мячик. - Я любил ее исключительно братской любовью, Орли. Я смотрел, как она насильно кормила уточек, и ни одна не ушла некормленной, и я подумал, что все мы в душе подзаборные шлюхи... Мы кидаем черствый хлеб в широко разинутую пасть жизни, но она не очень-то хочет его у нас брать... Что-то в этом роде.

- Элайджа, ты прекрасно подвел итоги дня, - улыбнулся Вигго. - Я тобой горжусь. Давайте это отпразднуем. Тащите на стол хлебцы и прессованный растительный белок.

И они мирно уселись ужинать в своем на редкость удобном доме. Но потом Шону захотелось гамбургера. Он сказал, что не желает питаться загустителями, даже если к ним прилагается прессованный растительный белок. Обиженный до глубины души Орландо захлопал длинными, шелковистыми, черными как смоль ресницами; темно-карие глаза наполнились слезами, первые соленые капли покатились по щекам, оставляя бороздки на майонезной коже.

- Уууу, ууу, - он тщетно пытался унять рыдания. - Ууу, ууу. Блин, кажется, вы и меня заразили ууканьем!

Но сдержать потоки влаги было не в его силах:

- Уууууууууууууууу-ууууууууууууу! Шон, ты предатель, а я так в тебя верил! Ууу, ууу!

- Ну знаю, знаю, - ответил Шон, потирая свой, словно высеченный из камня, подбородок. - Просто теперь твоя очередь, дружок. Из этой истории еще никто не выбрался без рыданий. Перечитай фик с начала - что, не так? Думал, ты самый умный? Хотел отделаться элегантным хмурением бровей?

- Вообще-то да, - всхлипнул Орли. Измена Шона с гамбургером пронзила его сердце. - Моя неземная красота и врожденная элегантность обычно меня от такого оберегают. Но в этом фике, похоже, даже неземная красота ничего не гарантирует. Так не должно быть! Что у нашего автора вместо мозгов, если она додумалась собрать в одном фике некрофилию, самоубийство с помощью листка бумаги, подзаборных шлюх со склонностью к кормлению уточек...

- И бесконечные обломы с траханием, - добавил Шон. - Пусть она ненавидит 80-е, но мы-то тут при чем?!

- Ну, заныли. Хватит жаловаться, - скомандовал Элайджа. В принципе, он не собирался командовать, но так получилось, что все разом уставились на него. - По крайней мере тут не было фистинга, убийств, насилия и тяжких телесных повреждений. Ну, чуточка некрофилии - что, это так страшно? Ну, пошлепали по попе немножко. Ну, было ответвление сюжета с подзаборными шлюхами. И неуместное упоминание о казни Анны Болейн. Вот как раз без последнего, кстати, можно было бы обойтись. Но это все!!! Мы с вами легко отделались!!!

- Но фик-то еще не закончился! - всхлипнул Шон. - А все из-за "Лунного света"! Ууууууу-ууууу! Черт, ууууу!

- Завтра настанет новый день, - радостно вещал Элайджа. - И чтобы поднять вам настроение, я поставлю песенку "Мы желаем счастья вам". Мы послушаем ее два раза. Это моя любимая песня. Она нас взбодрит.

Он поставил диск и потянулся к кнопке "Play"...

- Эй, а не в 80-е ли она была написана? - он остановился на минутку, соображая. - А, нет, нет. Все нормально. 1991. Чуть не ошибся!

Заиграла песня, и Элайджа с гордостью обернулся на друзей. Но, к его безмерному удивлению, Орли, Шон и Вигго рыдали в три ручья.

- Боже, лучше пусть будут убийства и насилие! - со слезами умолял Шон.

- Пожаааалуйстаааа... какой угодно фистинг... даже телесные повреждения.... Все, что угодно, ВСЕ ЧТО УГОДНО, только не это!!! - причитал Вигго. - Я и вправду начну стенать по мертвым! И по ЖИВЫМ!

- О каком счастье они там поют? Они над нами издеваются? Пожааалуйста, Вигго, овладей мной! И пусть я буду умирать от злобных кишечных бактерий! Ворвись в мою палату, отшвырни в сторону капельницу и делай со мной все, что захочешь!

Губы Элайджи искривились...

- Что, вам не нравится моя любимая песня? Да как вы можете??? УУУУУ! УУУУУУУ! УУУУУУУУ-УУУУУУУУ!УУУУУУУ-УУУУУУУУУ! - похоже, уроки рыданий прошли для Элайджи бесследно.

А песня все играла и играла... Даже часы на башне Биг Бен перестали бить и удивленно прислушивались к стенаниям, доносящимся из этого на редкость удобного дома, где жили Вуд, Блум, Бин и Мортенсен.

И вся округа слушала эти стенания... "Они что, вообще не работают? - удивленно спрашивали друг у друга люди. - И, кстати, почему они живут все вместе? Вот странно."

Ночь накрыла Лосондон бархатным, как штаны эльфа, покрывалом. И ничто не нарушало тишину, кроме причитаний, громких стонов и зубовного скрежета. И ужасного уукания. И мать-твою-у-ууканья. Когда же это наконец закончится? Да вот сейчас прямо и закончится.

Молитесь, девочки. Молитесь, чтобы любимая песня Элайджи не утопила нас всех в глубинах отчаяния. Молитесь, чтобы в следующей части наши герои наконец-то пустили в дело свои яички и потрахались вволю, ведь они это заслужили. Молитесь, чтобы ужасные 80-е никому больше не причинили вреда. И помолитесь за бедную уточку - она не просила, чтобы ей пихали в горло хлеб. Господи, куда катится мир?

Все мы, все до единого должны пожелать друг другу счастья. И тогда люди возьмутся за руки и возлюбят другу друга, и опустятся на землю, покрытую цветами. Ведь Вигго, Шон, Орландо и Элайджа, в отличие от нас, уже поняли, что жизнь коротка и прожить ее надо так, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы.