КАРЛ	БЕРНАРД	ДОМ	ОРЛАНДО	ЭНДИ

(а также Трэвис, Мишель, Джеф и другие)

УЭНЭМ	ПАРКЕР	ВУД

(а также Браун и Тэйлор)

ТАКЖЕ в фике: вольный байкер ВИГГО МОРТЕНСЕН

ПРОЛОГ

Вытирая банданой пот со лба, Шон шел по стоянке. Интересно, что произойдет раньше - он доберется-таки до клуба или ботинки намертво влипнут в плавящийся на жаре асфальт? Ну и пекло - в аду холодней! Что за день такой...

Он не мог дождаться, когда же окажется наконец в своем овеваемом кондиционированной прохладой кабинете и вольготно расположится на диване с банкой ледяного пива в руке. Ничего не делать, ни о чем не думать - ну разве что о том, что бы съесть на ужин.

Слава Богу, внутри Клуба было намного прохладнее, чем снаружи. Он шел по коридору, чувствуя, как противно липнут к ногам кожаные брюки; конечно, нужно было надеть джинсы, ведь по радио предупреждали, что жарища будет просто неимоверная. Ну да мало ли что там говорят чертовы "предсказатели", кто им верит-то?! Если раз в год этих уродов угораздило не попасть пальцем в небо, он-то почему должен страдать?

Проходя мимо двери, ведущей в довольно вместительный и прилично оборудованный клубный бар, он заглянул внутрь и остановился на пороге, созерцая происходящее. Нагнув Уэнэма над бильярдным столом, Карл прильнул губами к ложбинке между его разведенных ягодиц; судя по взмокшей спине Уэнэма, отсутствием энтузиазма его партнер не страдал. Шон хотел было развернуться и молча уйти, но передумал.

- Уэнэм! - окликнул он, заслужив в ответ лишь взгляд затуманенных глаз должника. - Если заляпаешь спермой бильярд, солнышко, я его обтяну твоей шкуркой. Понял?

Уэнэм кивнул и неловко отодвинулся подальше от стола. Удовлетворенный, Шон отправился дальше.

Он уже почти добрался до своего вожделенного убежища, когда из-за полуоткрытой двери, ведущей во внутренний дворик, до него донеслись громкий скрежет и чье-то отчаянное чертыхание. Судя по голосу, ругался Сала, так что Шон сменил курс и вышел во дворик.

Глазам его предстали Сала, Дом и Гарри, стоящие вокруг байка Салы; они разглядывали покореженное, покачивающееся заднее крыло мотоцикла с таким видом, будто ждали, что оно вот-вот отвалится. Судя по громадной вмятине, крыло и впрямь держалось на честном слове, так что Шон вполне разделял опасения своих байкеров.

Шон молча стоял, уперев руки в бока, и с трудом сдержал смех, когда Сала качнул тяжелым ботинком несчастную железяку. Ботинок сделал то, с чем не справилась сила тяготения - крыло наконец оторвалось и с громким лязгом рухнуло на асфальт. На лице Салы застыла мрачная улыбка, не предвещавшая виновнику происшествия ничего хорошего.

- И что же стряслось с твоим байком, Сала? - вежливо поинтересовался Шон, пряча неуместную ухмылку.

Сала обернулся и, увидев Шона, озабоченно нахмурился.

- Босс, тебе это не понравится, - ответил он.

- Даже так? - у Шона сразу пропало желание веселиться. Значит, дело тут не только в помятом крыле.

Сала вытер тряпицей испачканные маслом руки и подошел к Шону.

- Пойдем, поговорим? - предложил он.

Шон кивнул и отправился вслед за Салой в свой прохладный кабинет. Сначала - главное; он вынул из маленького холодильника две жестянки с пивом, одну протянул Сале, другую оставил себе. Усевшись на краешек стола, Шон откупорил банку и наконец-то сделал длинный глоток благословенного ледяного пойла, ожидая, что скажет его верная "правая рука".

Сала молчал и покусывал губу, словно не решаясь заговорить.

- Ну же, Сала, не тяни. Выкладывай.

Сала глубоко вздохнул и выпалил на одном дыхании:

- Мортенсен вернулся.

- Ни хрена себе! - Шон готов был услышать что угодно, но это!..

- Ты сам его видел? Его работа? - торопливо заговорил Шон, махнув рукой в направлении покалеченного байка на заднем дворе.

Сала кивнул.

- Я его, мудака, засек на пятнадцатой, на въезде в город - по колесам узнал, - объяснил он. - Я за ним, а он, видать, заметил - ну и погнал как бешеный. Въехали в город - раз, два, его и след простыл; вдруг выруливает откуда ни возьмись, поднимает байк на дыбы и впендюривает мне пинка под зад. Крыло всмятку, а этот урод смылся.

Вот ведь черт! Шон залпом допил пиво, пытаясь удержать в узде растущее раздражение и понимая, что едва ли это ему по силам. Как в прошлом году "Ножам" не по силам оказалось сладить с Мортенсеном. А ведь они уже было решили, что ублюдок поджал хвост и свалил из города. Целых три месяца о нем не было ни слуху ни духу... и вот он снова здесь.

- Так, - наконец сказал Шон. - Значит наш художник от слова худо вернулся, да?

Он нехорошо улыбнулся:

- Не знаю, где его черти носили, но лучше бы он там и оставался. Потому что на этот раз, дорогой мой Сала, никуда ему от нас не деться.

- Не спускать с него глаз, - Шон говорил быстро и четко. - Я хочу знать о нем все - где живет, куда ездит, с кем встречается. Все! Даже сколько бумаги он тратит, чтобы вытереть свою сраную задницу. Все ясно?

Сала кивнул.

- Отлично.

Сала пошел отдавать распоряжения и, скорее всего, еще пару раз пнуть злосчастный байк. Он был зол на Мортенсена почти так же, как и сам Шон, ведь именно Сала первым заметил незнакомого байкера, приехавшего в город, заметил отсутствие на его одежде опознавательных знаков байк-клубов и предложил присоединиться к "Ножам". И именно Сала услышал первый в истории "Ножей" отказ.

"Вот ведь свободный художник выискался", - недовольно поморщился Шон. Сам он видел этого говнюка лишь однажды: длинный, тощий, нечесаные патлы, куцая бороденка - и абсолютно никакого понятия о том, как в этом мире делаются дела!

Нет, ну вы только представьте себе - какой-то там художник дал от ворот поворот не абы кому, а "Ножам"! Отклонил предложения, наплевал на угрозы, выскользнул из расставленных ловушек... нарушил все правила. Но больше это не повторится - НИ-КОГ-ДА!

Так или иначе, на этот раз попал Мортенсен крепко. Уж кто-кто, а Шон не будет просто стоять в сторонке и наблюдать, как его "Ножи", подыхая со смеху, займутся выбиванием дури из этого манерного художничка с правильным Харлеем и в корне неправильными представлениями о жизни.

Хотя не дурак, конечно, этот Мортенсен, далеко не дурак... Ну да ничего. Рано или поздно он облажается. И тогда уж "Ножи" своего не упустят.