Lab-jazz

Путешествие

(The Journey)

Часть 1/14

"Первый раз"

- Слушай, Вигго, хватит мне голову морочить! Ты прекрасно знаешь, что я не из "этих"!

Шон смотрел на меня в упор - растерянно, но в то же время почти враждебно, словно пытаясь заставить первым отвести взгляд. Он упрямо не желал признавать, что между нами что-то происходит, и это уже начинало меня бесить.

- Ты прекрасно видел, КАК я на тебя смотрю, но все же согласился поехать со мной на озеро. На все выходные. Здесь, в этом коттедже, только ты и я, ни единой души вокруг. Так скажи мне, чего ЕЩЕ ты ожидал?

- Да уж точно не ожидал, что лучший друг полезет мне в штаны!

- Шон, ты этого хочешь не меньше, чем я, иначе ты бы сюда не приехал. В любом случае, силком я тебя заставлять не буду. Если и правда не хочешь - бери машину, возвращайся в город. Завтра утром за мной заедешь.

Я швырнул ему ключи от машины и отвернулся - все-таки он сумел вывести меня из себя. Мне уже до смерти надоело, как мы ходим вокруг да около, не признаваясь друг другу в том, чего хотим. Сегодня мы с этим разберемся раз и навсегда.

Я снова посмотрел на него, и у меня дыхание перехватило: страх и неуверенность в глазах делали его таким беззащитным... таким желанным. Светлые пряди волос упали на лоб, рубашка наполовину расстегнута, выгоревшие джинсы сползли на бедра - он просто источал сексуальность, устоять перед которой невозможно. Мой член внезапно начал подавать мозгу весьма недвусмысленные намеки: швырни его на пол, подомни под себя, возьми прямо здесь и сейчас...

Я посмотрел Шону в глаза. Как олень, ослепленный светом фар, не может отвести взгляд от мчащейся на него машины, так и Шон смотрел на меня, не в силах сдвинуться с места. Мой член возмущенно упирался в молнию на джинсах, но я все же сумел совладать с собой и продолжил, как ни в чем не бывало:

- Решать тебе, Шон... Если хочешь - уезжай. Но если останешься - даже не пытайся передумать. Ну, что ты на это скажешь?

Пожалуй, только мой властный тон удержал его на месте.

- Что, вторая спальня нам не понадобится? - спросил он жалобно, хотя на губах заиграла - нет не улыбка, но уже подобие улыбки.

Ноги сами понесли меня к нему, руки уже тянулись сорвать с него рубашку, коснуться ладонями этих великолепно очерченных мышц, ощутить языком неповторимый вкус тела, вдохнуть его аромат... Но только я сдвинулся с места, Шон, будто разом освободившись от моих чар, испуганно отступил на шаг назад. Я встал, как вкопанный, и поднял руки вверх, шутливо признавая поражение:

- Шон, это у тебя и вправду первый раз? Или дело во мне - ты меня так боишься?

- Естественно, я раньше таким не занимался! И кстати, ты любого до смерти напугаешь.

От этих слов глаза у меня загорелись. Страх - вернейшая гарантия того, что человек будет делать, что ему скажут. Страх Шона я чувствовал почти физически, и будь я проклят, если он не действовал на меня как самый сильный афродизиак.

- Можем сначала пойти на озеро, порыбачить, - предложил я. - Тебе не помешает немного успокоиться... В конце концов у нас ведь весь вечер и вся ночь впереди.

Предлагая Шону отсрочку, я прекрасно понимал, что лично для меня прогулке на озеро непременно будет предшествовать прогулка в ванную - быстренько подрочить и спустить сперму. Ноющая от возбуждения мошонка требовала к себе внимания и неумолимо побуждала сворачивать разговоры и переходить к делу.

- ПОРЫБАЧИТЬ, - с неповторимым ехидством повторил Шон. - Нет уж, никакой рыбалки. Давай поскорее с этим покончим.

Я достал из сумки тюбик со смазкой и уселся в кресло, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, чтобы хоть как-то ослабить неприятное давление в промежности.

- Раздевайся, - скомандовал я.

Шон уставился на меня круглыми от ужаса глазами:

- Что, прямо вот так вот? А ты, Виг? Ты что, не будешь раздеваться?

Он и должен меня бояться, поэтому я посмотрел на него самым "злодейским" взглядом, который только смог изобразить:

- Не буду. И можешь сказать спасибо, что не буду. Чего не видишь, того и не боишься. Что же касается тебя, Шон... марш раздеваться!

Шон посмотрел на меня еще раз и пожал плечами. Внезапно засмущавшись, он повернулся ко мне спиной и очень медленно, словно нехотя, принялся снимать рубашку. На его спине заиграли мускулы - съемки и бесконечные репетиции довели его тело до совершенства.

- Джинсы, трусы - тебе они тоже не пригодятся. Снимай.

Я слышал как, глухо пощелкивая, поползла вниз молния на его джинсах. Шон на мгновение застыл, не в силах решить, что делать дальше, но все же смирился с неизбежным, стянул джинсы и отбросил их в сторону. Потом он просунул пальцы под резинку трусов и, словно опасаясь передумать, одним быстрым движением отправил их следом за джинсами.

Боже, какое прекрасное тело. Если у меня и были какие-то сомнения, они разом испарились. Шон стоял, опустив голову и не решаясь ко мне повернуться. Широкая спина, узкая талия, великолепные, сулящие невиданные удовольствия ягодицы, узкие сильные бедра... Усилием воли я заставил себя оставаться на месте. Уверен, если бы я подошел к нему и дотронулся, он выскочил бы за дверь.

- Повернись лицом, Шон. Хочу всего тебя рассмотреть, - негромко сказал я, невольно замечая, каким хриплым стал мой голос.

Медленно и неохотно, так неохотно, что это завело меня еще сильнее, Шон повернулся. Теперь он стоял ко мне лицом - руки опущены, глаза смотрят в пол, - донельзя смущенный тем, что я разглядываю его, совсем голого. Хозяйство его, похоже, впало в кому по причине все того же панического страха.

- Лови! - скомандовал я, бросая ему тюбик со смазкой. Он вздрогнул от неожиданности, но реакция не подвела, и тюбик он поймал.

Шон вертел добычу в руках, разглядывая со всех сторон.

- Это смазка, Шон, - объяснил я, хотя, думаю, он и сам догадался. - Выдави ее на пальцы и начинай себя растягивать. А я пока на тебя полюбуюсь.

Мое заявление было вознаграждено выражением абсолютного ужаса, отразившемся на лице Шона. Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, держа тюбик двумя пальцами, будто тот обжигал ему руку:

- Ты шутишь!!!

Все же это был мой друг Шон, так что я решил не перегибать палку.

- Сделаем, как ты захочешь, Шон. Не нравится - можешь подойти и пососать мне член, от слюны он тоже станет скользким. Можешь смазать и растянуть себя пальцами. Или же я возьму тебя насухую.

- Вигго, я не знаю... я так не смогу!.. Вообще не уверен, что этого хочу...

Хотя он и твердил про "не могу и не хочу", пальцы его тем не менее открутили крышечку на тюбике, и я облегченно выдохнул.

- Все проще некуда, Шон. Выдави смазку на пальцы, немного нагнись вперед, заведи руку за спину и начинай работать пальцами у себя в заднице. Она должен быть скользкой изнутри, готовой к тому, что ее ждет... Ты же этого хочешь, Шон. Я точно знаю, что хочешь, - я говорил негромко, почти нежно, стараясь немного его успокоить. Страх нужен, чтобы удержать его на месте, но я и в самом деле хотел, чтобы он расслабился - насколько это возможно. Пусть его "первый раз" будет не таким болезненным, как мог бы. К тому же я все-таки очень надеялся, что после первого раза последует и второй.

Шон осторожно выдавил на пальцы прозрачное, чуть липкое содержимое тюбика.

- И повернись ко мне спиной, Шон. Хочу посмотреть, как работают твои пальчики, как они готовят для меня твою дырочку.

С окаменевшим лицом Шон посмотрел на меня, потом молча развернулся, открывая моему взору свой великолепный тыл, слегка раздвинул ноги и нагнулся вперед. Я даже дышать перестал, когда его палец коснулся тугого отверстия, помедлил немного и наконец двинулся внутрь. Я выдохнул с такой силой, что из горла вырвался хрип. Внутрь - наружу, внутрь - наружу, сначала только один палец, потом уже два, внутрь - наружу, смазывая и растягивая тесный проход.

Я прекрасно понимал, что Шону будет непросто преодолеть себя и подчиниться следующему моему приказу, поэтому постарался, чтобы в голосе моем ясно прозвучали властные нотки. Я хотел еще больше подогреть в нем ощущение страха и беспомощности: пусть у него не останется даже тени сомнения в том, кто здесь главный, пусть крепко-накрепко усвоит, что всегда надо делать то, что я ему говорю.

- Умница, Шон. Теперь опустись на четвереньки, раздвинь ноги пошире и приготовься.

Не поворачиваясь ко мне, Шон медленно опустился на пол в позу, о которой я ему говорил. Только тогда я позволил себя подняться из кресла и подойти к нему. Присев сзади, я положил ладонь ему на спину. Шон съежился от страха, но с места не сдвинулся. Тело его все покрылось испариной; воздух в комнате настолько пропитался страхом, что, казалось, его можно потрогать рукой. Мои пальцы прошлись по спине Шона - от затылка до копчика, по чуть выступающим бугоркам позвонков - потом скользнули вниз по ложбинке между ягодицами и остановились на мошонке. Кончиками пальцев я поиграл с тугими яичками, а потом обхватил ладонью пенис, теперь уже пульсирующий от возбуждения, несмотря на все страхи Шона.

Все еще оставаясь вне поля его зрения, я быстро стянул с себя рубашку. Когда на моих джинсах с глухим треском расстегнулась молния, Шон вздрогнул. Мгновение - и я опустился на колени позади него, готовый приступить к действию.

Я развел ладонями ягодицы Шона, и головка моего члена коснулась узкого входа в его тело, добавляя к блестящей смазке первую капельку спермы. Шона начало трясти, дыхание вырывалось из его рта короткими, резкими толчками.

- Ну же, Шон, дыши глубже... вдох, выдох. Все не так страшно. Обещаю, что буду очень осторожен, - я попытался его приободрить и хотя бы немного успокоить.

Перенеся вес тела вперед, я чуть наклонился, очень медленно проталкивая головку члена внутрь. Господи Боже, ну и тесный же он; дрожащие от напряжения мышцы превратили его тело в гигантский вибратор, острое наслаждение от которого пронзило меня насквозь. Шон попытался вильнуть, непроизвольно уклоняясь от немилосердного давления у себя в заднем проходе, но я ухватил его за бедра и жестко потянул на место, одновременно насаживая на свой член.

- Вигго, ты уже все? Я больше не могу, - простонал он, задыхаясь от боли.

- Шон, я только начал, - ответил я, с трудом находя в себе силы остановиться. Я еще больше нагнулся вперед, мои ладони прошлись по его груди и дотянулись до стоящего торчком члена. Пальцами одной руки я обхватил его пенис, другая в это время ласкала чуть припухшие яички. Когда мои ласки немного отвлекли Шона и он расслабился, я воспользовался моментом и попытался двинуться глубже.

Но не тут то было. Встреченный сопротивлением застывших от напряжения внутренних мускулов Шона, я был вынужден остановиться и чуть сдать назад. Я провел ладонями по его спине, запустил пальцы в шелковистые, отливающие золотом прядки волос на затылке, а потом ухватился за них и резко дернул назад. Сейчас мне нужно было отвлечь его внимание от судорожно сжимающегося, пылающего от боли ануса и заставить внимательно выслушать то, что я собирался ему сказать.

- Шон, - мои губы почти касались его уха. - Мне нужно, чтобы ты очень сильно подался назад и при этом потужился, будто хочешь сходить по-большому. Твои внутренние мускулы расслабятся, и мне будет проще в тебя войти. Шон, ты это сделаешь? Я не хочу, чтобы тебе было больнее того, чем необходимо.

Я чувствовал, как ему больно, как он мучается, не в силах решить, чего боится больше: того, как будет больно, если я войду в него целиком, того, как будет больно, если он сделает по-моему и сам насадится на мой член, или того, что будет, если он этого не сделает.... Бедный Шон, прекрасно отдающий себе отчет в том, что в любом случае его заднице не устоять под моим напором.

- Шон, если ты сделаешь так, как я тебе скажу, обещаю: все будет хорошо, - нежно промурлыкал я ему на ухо.

Шон дернулся назад, рыча и насаживаясь на меня; я почувствовал, как все внутри него поддается неумолимому натиску моего члена. Решив, что пора с этим заканчивать, и чем быстрее, тем лучше, я с силой вошел в него до упора, по самые яйца погрузившись в тугую задницу.

Изо рта Шона вырвался пронзительный вопль, эхом прокатившийся по комнате. Я зажал ладонью его рот так, что теперь оттуда доносилось только сдавленное мычание.

- Господи Боже, Шон, я же тебе не глотку режу! Лишний шум нам ни к чему. Подумай о Боромире и хватит подо мной ерзать.

Я не убирал руку до тех пор, пока не почувствовал, что сердце его забилось ровнее, а дыхание стало глубже и спокойнее. Судя по всему, тело его понемногу привыкло к моему присутствию. Когда стоны вообще смолкли, я убрал руку.

- Вот так-то лучше, Шон. Как ты, все нормально?

Он чуть заметно кивнул, и я принялся медленно и для начала неглубоко двигаться внутри него. Впрочем, по тому, как я был возбужден и каким тесным жаром охватывало мой член его тело, я понимал, что надолго меня не хватит. Мышцы мои судорожно сжимались, член немилосердно пульсировал, так что развязка была близка. Я схватил Шона за бедра и, удерживая его на месте, начал двигаться быстрыми резкими толчками. Вырывающиеся из его рта глухие стоны только распаляли меня, и очень скоро я словно взорвался, содрогаясь от захлестнувшего меня наслаждения. Обессиленный, я нагнулся вперед и, положив голову Шону на плечо, попытался отдышаться, все еще не вынимая из него своего члена.

Чуть успокоившись, я протянул руку между ног Шона и обхватил ладонью его пенис, быстро доведя Шона до оргазма. Когда липкая струйка спермы брызнула мне на пальцы, я улыбнулся. Очень нежно, стараясь не сделать Шону еще больнее, я выскользнул из него, сполз на пол и притянул его к себе.

Мы лежали на полу, повернувшись на бок, я тесно прижимался к Шону сзади. Я погладил его по груди и с нежностью потерся губами о шею.

- Ну, видишь, Шон, ты живой, ничего страшного не случилось, - прошептал я ему на ухо.

Я все еще обнимал его, когда Шон развернулся ко мне и легонько коснулся губами моего рта, умиротворенный, довольный собой и мной. Наше дыхание смешалось, и он прильнул ко мне еще ближе.

- Спасибо тебе, Вигго, - вот и все, что он сказал.